Антон Мазуров: Овация для Ким Ки-Дука. Наручники для Тарантино. Высокий рейтинг — Майку Ли

61-й Венецианский международный кинофестиваль
Ким Ки-Дук. Хаяо Миядзаки. Такеши Китано. Майк Ли. Кира Муратова

В Венецианской лагуне вновь появился любитель жестокости Ким Ки-Дук /Kim Ki-duk/. Успел, что называется. Привез фильм, помеченный в расписании конкурсной программы кинобиеннале, как фильм-сюрприз. Неожиданный десерт к сложившимся мировым фестивальным традициям — конкурсный фильм, не объявленный заранее, отсутствующий в каталоге... Сам Ким объяснил все по-честному: "Начал снимать лишь в июне... Вот... успел!".

"Номер третий, железо" /3-iron/ (2004) — его вторая картина за этот год (на "Берлинале" была представлена"Самаритянка" /Samaria/ (2004)), классическая азиатская история о призраке, но решена режиссером в традиционной для него реалистической манере, с равномерно разбросанными по сюжету кусочками и элементами членовредительства. На этот раз с использованием мячиков для гольфа (в названии — номер одной из клюшек для этой игры).

Некий юный разносчик разнообразных рекламных объявлений, подустав к вечеру каждого рабочего дня, изящно и тихо вскрывает в отсутствии владельцев облюбованную чужую квартиру, прослушивает автоответчик, принимает душ, готовит еду, со вкусом ее ест, по-старинке перестирывает хозяйское бельишко, трогательно развешивает его для сушки... Все это смачно и с иронией повторяется до тех пор, пока мальчуган не попадает в одно жилище, где во время своего ангельского ритуала не замечает притаившейся в чреве квартиры, расстроенной и избитой девушки. Начинается история дружбы и любви, плавно превращающаяся в притчу о любви и судьбе.

Притча — уже как минимум третий раз подряд выходит из-под камеры Ким Ки-Дука, но режиссер впервые получил такой ошеломительный успех фестивальной публики с десятиминутной овацией зала. Так хлопали лишь Хаяо Миядзаки /Hayao Miyazaki, после его очередного, настолько же прекрасного и волшебного, насколько и занудного аниме "Странствующий замок Хоула" /Hauro No Ugoku Shiro/ (2004). Безграничная фантазия гения создала на этот раз европейскую ретро-сказку с мотивами "Красавицы и чудовища". Фантазмы какой-то птице-образной многокрылой милитаристкой техники, жидкие-текучие черные призраки-Гондольеро в канотье, замок на четырех птичьих ножках, милейшие песики и старушки-ведьмы — все это чудо просто потрясает воображение и погружает в детство.

В это время, киноман с итальянской фамилией Тарантино /Tarantino/, которого можно было заметить в интимной компании собственного любимого режиссера, — Такаши Миике /Takashi Miike/, проводя пресс-конференцию, получил неожиданный подарок в лице девчушки, перебравшейся к нему через стол и приковавшей себя наручниками к руке знаменитости. Невозмутимый и не снизивший разговорной активности Квентин продолжал вещать, как ни в чем не бывало, активно жестикулируя, и тарантиноманка тихо просидела с глупо поднятой закованной и подергивающейся рукой до самого конца прессухи.

Одним из поводов появления ходячей японской фабрики по производству кинематографа (Миике) был его внеконкурсный фильм "Идзо" /Izo/ (2004), где Такеши Китано /Takeshi Kitano/ исполнил роль руководителя неких подразделений якудзы в современном Токио. При том, что история — самурайский кровавый гиньоль, где призрак сегуна — жестоко казненного на кресте Идзо, рубит в салат бесконечные человеческие массы. Пытается отомстить, уничтожив ВСЕ человечество. Этот трэшовый персонаж как лазерный луч рассекает время и пространство, то устраивая королевскую битву в современной школе, то возвращаясь в родные ему времена. Все это принципиальное азиатское действо, разогнавшее половину зала, перемежается откручивающимися назад хроникальными кадрами из мировой истории Зла. Отрезанная голова Китано — неожиданный обертон актерской истории великого режиссера.

Но высшее режиссерское достижение конкурса — ретро-драма брита Майка Ли /Mike Leigh/"Вера Дрэйк" /Vera Drake/ (2004). Его пролетарский космос, очевидно, способен вобрать в себя любые философские контексты. На этот раз его интерес привлекла тема Милосердия. 50-й год. Некая маленькая, немолодая, суетливая женщина по имени Вера Дрэйк хлопочет в доме, волнуясь за каждого члена своего семейства, говорящего на непереводимом кокни. Ухаживает за полубезумной матерью, живущей отдельно, и еще за какими-то полублизкими людьми. И каждый божий день она бывает в чужих квартирах, где грубым и надежным домашним методом способствует выкидышам у женщин и девушек, нарушая тем самым консервативное викторианское законодательство и попадая под безжалостный судебный процесс. Итог — раздавливающее тюремное заключение. Майк Ли не встает на сторону абортов, его предмет — те мощные внутренние стимулы, которые толкают Веру двадцать лет (!) безвозмездно выполнять этот ритуал. Известная театральная и киноактриса Имельда Стонтон /Imelda Staunton/ ("Влюбленный Шекспир" /Shakespeare in Love/ (1998)) создает потрясающий по глубине образ, явно претендующий на "Чашу Вольпи" за лучшую женскую роль. Фильм Ли заслуженно занял устойчивую верхнюю позицию в рейтинге итальянской прессы.

Ночной показ "Настройщика" великой одесской затворницы Киры Георгиевны Муратовой в зале "Palagalileo" собрал лишь пятьдесят человек. До конца двух с половиной часовой картины досидели лишь пятеро. Муратовские мотивы, исполненные на черном и белом, не пробились к сердцу западной публики. Саркастичная авантюрная, насквозь пропитанная Чеховым, история с грустным концом. Пожилые, манерные, немножко сумасшедшие, милые персонажи старорежимной интеллигенции — Алла Демидова и Нина Русланова. Не менее манерные, парадоксально философствующая сибаритка, молодая особа в исполнении Ренаты Литвиновой и ее дружок — настройщик музыкальных инструментов. Молодые цинично "разводят" пожилых на деньги. Пожилые винят во всем только себя и слабую человеческую природу, жалеют бесследно исчезнувших авантюристов. История, вновь написанная Сергеем Четвериковым, утопает в авторских барочных кружевах диалогов. После фильма остается светлая грусть, а в ушах звучит голос Жана Даниэля: "Баранину, просьба больше не выбивать!".