Антон Мазуров: Венеция-61: удаленный доступ невозможен

61-й Венецианский международный кинофестиваль
Грег Араки. Дилан Кидд. Джонни То. Светлана Проскурина.

Тридцатиградусная жара и полный штиль в Венецианской лагуне подогнали к поверхности воды у пляжей вытянутого селедкой фестивального островка Лидо стаи огромных медуз. Дымчатые плавучие холодцы агрессивно набрасывались на немногочисленных ныряльщиков, преимущественно из числа русских журналистов, и безжалостно жгли и пожирали их легкомысленные тела. Но столь ужасающие события не встали на первые полосы многочисленных газзеттино. Внимание целиком поглощено чинематографической мострой (mostra internazionale d’arte cinematografica). Цветник собранных имен на Кинобиеннале этого года создает напряжение и занимательность.

На фоне режиссерского богатства как-то само собой отпадает желание разглядывать тяжеловесное голливудское мясо, тем более что славное американское кино представлено привлекательными работами инди-хауса. Первый после открытия феста день познакомил с двумя подобными картинами. Житель L.A. Грегг Араки /Gregg Araki/, премьера полнометражного дебюта которого "Поколение игры "Doom" /Doom Generation, The/ (1995) состоялась когда-то в Венеции, представил в программе "Горизонты" (Orizzonti, второй конкурс в Венеции) свою картину "Таинственная кожа" /Mysterious Skin/ (2004). Араки 45 лет, а все свое творчество он узко специализирует на тинейджерской тематике поколения Next. Этакий дубль Динары Асановой. Сравнение тем более уместно, что "Кожу" можно было легко переименовать в "Пацаны". В фильме их двое — блондин и брюнет, вписавшийся в жгущую современность тревожный молодой негодяй и долбанутый маргинал UFO-фанат. Два пацанских сюжета развиваются параллельно, не пересекаясь до нудного финального разжевывания деталей. Оба парня — безотцовщина. Совращенные в безнадежно юном возрасте порочным бейсбольным тренером, они мучительно преодолевают последствия потрясения. Картина — классическое повествование, предсказуемая попытка исследовать глубины ювенильного моря, претендующая на скандал. В итоге, самое интересное и задевающее — коллекция детально прописанных сцен, где семнадцатилетний подросток-проститутка занимается сексом с лоснящимися толстопальцыми реднэками, фашизоидными русскими с Брайтон-Бич, умирающими от СПИДа арт-стариками и другими жителями человеческого паноптикума. Этот бестиарий режиссеру удался блестяще, материалом он владеет виртуозно. Но тинейджерский ад, поразительно фотографируемый Ларри Кларком, продюсируемым тем же голландским продюсером, в его режиссерском блеске бесконечно далек от очевидной постановочной неудачи Араки.

Гражданин Большого Яблока Дилан Кидд /Dilan Kidd/ (в начале лета в прокат в России вышел его дебют 2002 года — "Любимец женщин" /Roger Doger/ (2002) вновь нарисовал необязательную разговорную нью-йоркскую трагикомедию на тему секса — "Постскриптум" /P.S./ (2004), на этот раз не столько циничную, сколь мелодраматичную. Фильм вобрала программа "Неделя критики" (Cettimana della critica). Камерная любовная история, мезальянс, куртуазные тайны и парадоксальная ложь на ступенях Колумбийского университета. Живые актерские работы Лоры Линни и Гэбриэла Бирна. За болтливой вторичностью, очевидно, складывается авторский мир влюбленного в свой город режиссера. Финальный поцелуй благодатно завершает дело. В фильме есть грустная сцена с "игрой", в которой 39-летняя университетская крыса, отборщица живописных талантов, лишенная до поры до времени желаемого счастья, цинично "отправляет" влюбленного в нее юнца в его сорокалетнее будущее. Погружение производит на него впечатление, настроение у парня портится, "игра" достигает цели.

На многочисленных модальностях понятия "игры" выстроена структура очень живой и позитивной внеконкурсной (fuori concorso) работы плодовитого гонконгского режиссера Джонни То /Johnnie To/ с непереводимым названием "Rudao longhu bang". Будем считать его именем собственным. Несколько обаятельных персонажей страстно увлечены играми: кто играет в боевые искусства (дзюдо преимущественно), кто садистически мучает игровые автоматы, одна девчушка с интересом отыгрывает сюжет "стань звездой", режиссер играет со зрителем. Определить жанр этой истории невозможно и бессмысленно. Это фильм о боевых искусствах, не раз переходящий в абсурдистские и абстрактные балетные номера, напоминающие вставные гэги; бадди-муви, мелодрама о странной любви на троих, якудза-триллер, авантюрная комедия.... все, что вплелось у господина То в его картину мира, предстающую глазам удивленного и обрадованного зрителя. Вторым слоем изящно намечены акварельные рифмы с самурайскими фильмами Акиры Куросавы, посвящением кинематографу которого и завершается поэтический азиатский экшн Джонни То, без картин которого уж несколько лет не обходится ни одно Берлинале. Да и Канн этого года не избежал подобного внеконкурсного соблазна.

И после всей этой легкомысленной радости пахнуло родной безнадегой в конкурсной картине "Удаленный доступ" (2004) неизвестной российскому зрителю Светланы Проскуриной. Немолодая, снимающая редко, бывшая соавтором сценария "Русского ковчега" (2002) Сокурова, работающая с его постоянным оператором Александром Буровым, получившая за свой "Случайный вальс" "Золотого Леопарда" в Локарно (1990), она была приглашена в конкурс новым директором Кинобиеннале Марко Мюллером (много славных лет руководившим локарнским фестивалем). Естественно, речь идет о драме, из современной российской жизни. Не лишенная визуальной привлекательности попытка отрефлексировать трагическую дискоммуникацию. Непреодолимую границу в жаждущих любви человеческих отношениях, за которой скрыты безжалостные и неуловимые метафизические законы времени и места. Прекрасные актерские работы — Елена Руфанова (Ева Браун в "Молохе" Сокурова), Владимир Ильин, Сергей Дрейден, органичная дебютантка — Дана Агишева, не всегда отточенные диалоги, предсказуемый финал и общее ощущение чего-то виденного, пережитого, прочувствованного, архаичного. Зал и хлопал, и активно букал (boo — традиционный знак неодобрения не самой доброжелательной венецианской фестивальной публики), корреспондентка "Variety" высказалась: "Это ужасно!". Что-то она, бедолажка, скажет о грядущем муратовском "Настройщике"?