Сломанные копья, спецвыпуск: итоги Каннского фестиваля
Российская пресса и кинокритика — о результатах завершившегося на выходных киносмотра в Каннах. Мнения Сэма Клебанова, Андрея Плахова, Юрия Гладильщикова, Романа Волобуева и др.
Президент "Кино без границ" Сэм Клебанов, угадавший практически всех победителей фестиваля еще до его завершения, на сайте Snob.ru, о результатах Каннов проводит параллели с футбольными еврокубками: "Все критики говорили об этом в один голос — программа довольно слабая. Критики вообще всегда так говорят, но в этом году жалобы были оправданны. В этот раз не было такого фильма, который произвел бы настоящий шум и стал бы явным фаворитом. Бывают такие годы, когда Каннский фестиваль напоминает Лигу чемпионов кинематографа. Это не всегда хорошо, потому что даже признанные режиссеры могут привезти на фестиваль не самые лучшие свои работы. Мы много раз это видели. А сейчас это больше напоминало кубок UEFA: много подающих надежды режиссеров, много уже засветившихся. Были и большие признанные мастера, например Майк Ли, Такеши Китано. На фестивале показывают 19 фильмов, из них фильмов пять-шесть получают награды, а фильмов 14-15 остаются без наград. На этот раз Михалков оказался в компании с Майком Ли, Такеши Китано, то есть режиссерами известными, заслуженными, но оставшимися на этом фестивале без наград. Не самая плохая компания, надо сказать, но фильмы Такеши Китано и Майка Ли мне понравились больше". А на сайте Infox.ru в видеоблоге Сэма Клебанова можно ознакомится в более зазвернутой форме о его впечатлениях от результатов Каннского фестиваля по горячим следам.
Мария Кувшинова на Openspace размышляет, что стало с Каннским фестивалем. "Каннский фестиваль — по-прежнему главный инструмент пропаганды, селекции и дистрибуции арт-кино, но этот год явно был для него переходным (прошлогодний, похоже, был последним фестивалем прежнего типа — с убедительным балансом звезд и художников на ковровой дорожке). Назрела необходимость реформы — в том числе пересмотра подхода к формированию конкурса (не очень понятно, например, зачем в нем присутствуют режиссеры уровня Майка Ли — он свое уже получил, его давно пора показывать вне конкурса). Обсуждая итоги, критики разных изданий в качестве претендентов на призы называли самые разные фильмы (от Матье Амальрика до Апичатпонга Вирасетакуна, от Майка Ли до Алехандро Гонсалеса Иньярриту) — и вовсе не только потому, что конкурс был безнадежно плох. Он был плох обнадеживающе. Кинематограф и его восприятие меняется — и игнорировать этот факт далее невозможно. Кинематограф, увы, не избежит участи других медиа — контента слишком много, на первое место выходит его агрегация, в которой принимают активное участие фестивальные отборщики, дистрибьюторы и критика. Но в конечном итоге для каждого заинтересованного зрителя уникальным агрегатором контента становится он сам".
Ксения Рождественская в своем блоге на Film.ru безжалостно и лаконично подмечает: "Тут в одной параллельной программе был фильм Shit Year. Чистая правда, этим все сказано о 63-м Канне".
Роман Волобуев делится своими ощущениями с читателями блога "Спойлер": "А вообще, то что случилось в этих Каннах очень похоже на ничего в итоге не получившее румынское кино "Аврора" - десять дней, три часа и семь минут ты смотришь, как на мутном экране кто-то чешется, стоит под душем, мнется в парадном, едет на автобусе, доходишь до финальной точки кипения, готов уже все послать к черту, и тут происходит то, ради чего тебя так долго мучили".
Андрей Плахов в "Коммерсанте" считает, что основной вывод, на который наводит список победителей, заключается в том, что Тим Бертон на яхте ни с кем из конкурсантов не катался. "Тиму Бертону было непросто: за десять дней этому кудеснику, живущему в своей башне из слоновой кости, пришлось повидать такое кино, о существовании которого он даже не подозревал. Пришлось узнать о гуманитарной трагедии в Чаде (фильм "Плачущий человек", награжденный Призом жюри) и об истории алжирского терроризма (фильм "Вне закона"). Однако больших ошибок жюри в своих решениях все же не совершило: оно не дало втянуть себя в политические игры и борьбу различных лобби, сохранив главный принцип Каннского фестиваля — независимость". Одной из подобных ошибок, по мнению Плахова, стала бы попытка разыграть "российский сюжет" фестиваля. "Вовсю старались как сторонники "Утомленных солнцем-2", так и противники, иногда приходя в полное умопомрачение, зомбируя самих себя и окружающих. Антиподом патриотических "УС-2" было объявлено "Счастье мое" Сергея Лозницы, дающее "негативный образ России". Тиму Бертону со товарищи вменено было в обязанность сделать выбор между одним и другим фильмом: с кем вы, мастера культуры? А жюри взяло — и просто этой выдуманной дилеммы не заметило. Нигде, как в России, в киносреде не осталось такого провинциального комплекса несамодостаточности. Отсюда привычка путать искусство со спортом и столь же рьяно самоутверждаться через фестивальные призы и интриги. Причем отнюдь не ради престижа страны, как это на словах декларируется. Присужденная ненавистной "мировой закулисой" каннская "Золотая ветка", "Оскар" или какой-нибудь зверь ("Лев", "Медведь") рассматриваются как инструмент внутренней политики, способ укрепиться на вершине "властной вертикали"".
Юрий Гладильщиков в своем дневнике в ЖЖ признался, что Каннские итоги удивили его лишь одним. "Казалось, что призов у жюри в этот раз больше, чем сколько-нибудь достойных фильмов. Как бы не пришлось кое-какие призы временно упразднить. Но жюри, во-первых, умудрилось наградить сразу двух актеров за лучшую мужскую роль. А во-вторых, прокатило не только Лозницу и Михалковым, но и Майка Ли, чей "Еще один год" был безусловным фаворитом фестиваля по опросам критиков".
Дмитрий Десятерик в газете "День" подводит основной итог Канн с украинской точки зрения. "Что до участия Украины, то мы свой приз получили еще до начала фестиваля: фильм Сергея Лозницы "Счастье мое" был отобран в конкурс. Участие в главном конкурсе Канн — без обиняков, настоящий приз и прорыв для кинематографа, постоянно находящегося в коме".