Берлин как супермаркет

Кинодебют граффитиста Бэнкси, новый Полански, Скорсезе и другие премьеры Берлинского фестиваля.

Как остаться в истории, громко отметить 60-летие? Берлинский фестиваль в непростом положении: он входит в "большую тройку", но занимает лишь третье место после помпезных Канн и изысканной Венеции. Шедевров на три фестиваля элементарно не хватает, а показать обычную сборную солянку из новинок среднего качества — как-то недостойно. Все-таки Берлин — не Москва, Карловы Вары или Абу-Даби, здесь должны решаться судьбы кинематографа!

Но это — теория. На практике есть задача более важная: обеспечить заполняемость залов и активное освещение мероприятия в прессе. И то и другое в Берлине-2010 в полном порядке. Однако публика консервативна, и за те семь — десять евро, которые стоит билет, зритель желает получить удовольствие. Удовольствия бывают разными. Шестидесятый Берлинале оказался отличным супермаркетом — по-немецки богатым и разнообразным. Забыв о новаторстве, он бросился удовлетворять нужды потребителя, будто прося прощения за неоправданную кровожадность некоторых фестивальных авторов.

Скучаете по "большому стилю"? Для вас "Остров проклятых" Мартина Скорсезе. В который раз пытаясь убедить всех (самого себя в первую очередь) в том, что Леонардо Ди Каприо сегодня — это Роберт Де Ниро вчера, живой классик вновь заставляет вчерашнего Ромео морщить лоб, хмурить брови и имитировать взрывы неконтролируемых эмоций. Происходит это в рамках сложносочиненной (и, увы, очень длинной) истории о таинственной психушке, где ставят эксперименты над людьми. Герой Ди Каприо прислан на остров, где находится клиника, чтобы узнать о причинах исчезновения одной из пациенток. Прилагаются отличная операторская работа Роберта Робертсона, аляповато-эффектные декорации Данте Феррети, куча звезд в ролях второго плана (жутковатые мозгоправы — Макс фон Зюдов и Бен Кингсли), в финале — довольно неожиданная развязка.

Ищете товар поизысканней? Пожалуйста — вот новый фильм Романа Полански. Посетив сеанс, вы поддержите классика, сидящего под домашним арестом (кино завершали без него, но в соответствии с пожеланиями и указаниями), и заодно развлечетесь. По-английски Ghost Writer, по-русски "Литературный негр" — неудачный перевод, уж лучше попросту "Призрак": и в духе Полански, и по сюжету подходит. Безымянный журналист (Юэн Макгрегор) отправляется из Лондона в Штаты, где на очередном "острове проклятых" проживает премьер-министр Великобритании в отставке (Пирс Броснан). Задача героя — написать мемуары отставного политика. По ходу дела выясняется, что тот помогал ЦРУ пытать каких-то мусульманских граждан, а его предыдущий "литературный негр" погиб при невыясненных обстоятельствах. Такое впечатление, что хитрый Полански предвидел обстоятельства мировой премьеры, на которой сам окажется призраком: в фильме хватает намеков на США как на зловещую мировую закулису и на печальную участь правдорубов. Однако кино как таковое, неожиданно живое и забавное, напоминает о лучших жанровых образцах того же автора — "Девятых вратах" и "На грани безумия".

Иные зрители, заслышав имена голливудских звезд, презрительно пожимают плечами: им милее искусство некоммерческое. Но и эти эстеты — тоже посетители супермаркета. Просто им больше нравится в соседнем отделе. Тем паче что ассортимент — богаче некуда.

Китайское кино "шестого поколения": невычурные, недекоративные, почти документальные картины повседневного быта, скрывающего повседневные драмы. Соратник более знаменитого Цзя Чжан Ке, Ван Цаньянь, открывал Берлинале-60 своей картиной "Вместе порознь". Демонстративный жест фестивальной дирекции — доверить торжественное открытие не Скорсезе или Полански, а своему питомцу (мир узнал о Ване после того, как его "Свадьба Туи" получила "Золотого медведя"), заявить о том, насколько реальные проблемы важнее выдуманных. Полвека спустя после гражданской войны в Китае, разделившей тысячи семей, в Шанхай возвращается мужчина. Семья бывшей невесты принимает его с распростертыми объятиями. Потерянного не наверстать, но трогательное застолье с молчаливыми стариками во главе стола выжмет скупую слезу отнюдь не только у зрителей, заехавших в Берлин из Азии. Недавно в немецкой столице праздновали двадцатилетие падения Стены: китайская проблематика здесь понятна и интересна всем. И никто не вспомнит о том, как шестнадцать лет назад ту же тему — безмолвную, стоическую покорность китайца судьбе и истории — в своей драме "Жить!" с куда большей изобретательностью и чувством разрабатывал Чжан Имоу.

Не любите китайское кино — так вот датское, еще одна "волна", в формировании которой Берлинале принял непосредственное участие. Томас Винтерберг, автор достопамятного "Торжества", зачинатель "Догмы-95" и соратник фон Триера, много лет пытался уйти от славы, принесенной ему тем нашумевшим фильмом (уходил не без успеха — ни одна из его последующих работ ни публику, ни критиков не сразила). А теперь Винтерберг сдался и показал в Берлине "Субмарино": опять, как когда-то, сумрачную и безнадежную семейную драму о копенгагенских наркоманах и алкоголиках — двух братьях, чьи беды начались в раннем детстве, когда трагически погиб третий. Профессионально и крепко исполненная слезовыжималка заставила поморщиться одних — и вызвала непрошеные эмоции у других: когда половина зала украдкой всхлипывает, остальным приходится сжать зубы и признать право такой картины на существование.

Утешиться многие смогли на румынской картине: ныне в фестивальной иерархии румыны заняли место датчан, представив еще более честную, правдоподобную и безнадежную картину мира. У них не услышишь закадровой музыки, от них не дождешься шаблонных фраз, катарсиса в привычном понимании — тем более. Подростковая драма "Если захочу, свистну", дебютанта Флорина Сербана, разыграна юными непрофессиональными актерами как по нотам (вернее, будто бы без нот и без сценария). Весь зал, затаив дыхание, следит за злоключениями восемнадцатилетнего паренька, который вот-вот должен выйти из колонии для несовершеннолетних, но за пару дней до освобождения предпринимает опасный побег, захватив в заложницы симпатичную социальную работницу. Умеют румыны, умеют, как никто другой. Правда, это уже известно всем любителям европейского кино, и новая качественная картина к этому знанию ничего не добавит.

Для тех, кого европейское кино давно раздражает, есть американские "независимые". Например, "Гринберг" Ноя Баумбаха ("Кальмар и кит"): Бен Стиллер изо всех сил пытается играть сорокалетнего неудачника так, чтобы всем было не смешно, а грустно. Или "Вой" Роба Эпштейна и Джеффри Фридмана, в котором Джеймс Франко — очевидно, вдохновленный успехом прошлогоднего "Харви Милка", где он играл любовника главного героя, — вписался в роль поэта-битника Аллена Гинзберга. И никто не удивился, увидев в титрах имя продюсера — Гаса Ван Сента.

Смейтесь или негодуйте, но из таких фильмов и состоит кино: не фастфуд, не высокая кухня, а питательная и относительно здоровая еда. Меню — богаче некуда; Берлинале — не фестиваль, а сущий video on demand, только на большом экране и в dolby-звуке. Каждый найдет, чем восхититься и чем возмутиться. Не найти лишь чего-то нового, способного не вписаться в очередную кинематографическую "волну", а создать еще одну. Не хватает, проще говоря, шедевров. А когда шедевров нет, спасти от скуки может лишь хорошая диверсия. Профессиональный диверсант, скрывающийся всю сознательную жизнь от правоохранительных органов, — граффитист, известный под псевдонимом Бэнкси, — показал в Берлине свой кинодебют, начисто стерев из памяти впечатления от прочих фильмов.

Называется картина "Выход через сувенирную лавку" (заголовок — уже мощная метафора; сразу видно, что автор привык к хлестким формулировкам). Появляясь перед камерой с лицом, закрытым капюшоном, Бэнкси измененным голосом объясняет, что сделал документальное кино о человеке, мечтавшем снять документальное кино о нем самом, Бэнкси. Объект и субъект меняются местами, когда Бэнкси неожиданно превращается из классика стрит-арта в саркастичного и безжалостного летописца жизни некоего Тьерри Гуэтты, торговца подержанной одеждой из Лос-Анджелеса — законченного графомана и психа. Этот колоритный тип сперва гоняется за Бэнкси и другими всемирно известными граффитистами, документируя их творчество, а затем пытается склеить из записей кино — настолько чудовищное, что Бэнкси советует ему заняться чем-нибудь другим... например, искусством. За считаные недели Гуэтта превращается из комичного неудачника в нового Уорхола, на выставки которого ломятся толпы взволнованных поклонников актуального искусства.

Самое поразительное в фильме — невозможность определить, что в нем подстроено, а что истинно. Творческая кухня уличных артистов безумно интересна, но еще любопытнее понять, существует ли на самом деле Тьерри Гуэтта, взявший ныне псевдоним Mr. Brainwash и оформивший новейший "The Best" Мадонны: по мнению одних, это пародийная маска самокритичного Бэнкси, по убеждению других — реальная личность. Сути это не меняет: как утверждает Бэнкси-режиссер, критерии искусства сегодня настолько размыты, что продать под видом эксклюзивного арт-товара можно даже откровенное барахло. С этим утверждением легко согласиться — особенно тем, кто посмотрел за три-четыре дня пару десятков посредственных фильмов.

Хотя не все так плохо. Зритель легко отличит бездаря от самого Бэнкси (даже если этот графоман — плод вымысла Бэнкси): настоящий художник проявляет талант, делая блистательный и остроумный фильм, от которого невозможно оторваться. Как и следовало ожидать, этот фильм (пока — лучший на фестивале) представлен вне конкурса.