Готика расширяет границы

Фестиваль готического кино выходит за пределы Хеллоуина.

В четверг, 29 октября, в Москве открылся Фестиваль готического кино, который завершится в воскресенье, 1 ноября. В его рамках компания " Кино без границ " представляет своего рода антологию кино, любовно подобранную в тон осеннему ненастью и социальному мироощущению.

В нее вошли 10 фильмов ретроспективы японца Шиньи Цукамото, вампирская мелодрама " Жажда " южнокорейского режиссера Чхан-Ук Пака, фильмы ужасов из Швеции " Впусти меня " Томаса Альфредсона и " 30 дней до рассвета " Андерса Банке, " Контроль " Антона Корбайна, " Шелк " тайваньского автора Су Чаобина и " Крики " Киеси Куросавы.

Ретроспективная программа "Позднесоветская готика", подготовленная совместно с Музеем кино, и программа классических фильмов ужасов 20-30-х годов дополнят ужасную картину. Немецкий киноэкспрессионизм, как наиболее соответствующее духу готики направление, представлен мучительными шедеврами "Усталая смерть" и "Завещание доктора Мабузе " Фрица Ланга, а также " Призраком " Фридриха Вильгельма Мурнау. В 30-е годы заправляют "Франкенштейн" и "Дракула". Эти фильмы Джеймса Уэйла и Тода Браунинга положили начало знаменитым франшизам о мертвых монстрах, которые впоследствии прошли все стадии, положенные серийному кино, вплоть до самопародии. Менее известен Виктор Гальперин, снявший в Америке в 1932 году "Белого зомби". Французский поэт Жан Кокто не вполне заслуженно угодил в эту компанию благодаря названию его романтического иносказания — "Кровь поэта".

Зато содержимое ретроспективы советского готического фильма на этом фоне выглядит совершенно бескровным. " Гамлет " и " Король Лир " Григория Козинцева оказались в несколько юмористическом соседстве с " Дикой охотой короля Стаха " Валерия Рубинчика, а апокалиптические " Сталкер " Андрея Тарковского и " Письма мертвого человека " Константина Лопушанского примыкают к таким первым отечественным постмодернистским опытам на пленке, как " Вельд " Назима Туляходжаева по Рею Брэдбери и " Господин оформитель " Олега Тепцова.

"Господин оформитель" в действительности имеет все права попасть в список готического кино. Действие его происходит в выморочном Петербурге конца XIX века, где господин артистического склада воспылал пагубной страстью к кровожадной кукле с глазами, обведенными густыми тенями.

Та же коллизия настигает католического священника из "Жажды" Чхан-Ук Пака. В результате рискованной вакцинации герой — добрый пастырь — оборачивается вампиром. Его попытки не пить человеческую кровь и действовать во благо людскому роду, защищая слабых и обиженных, наталкиваются на непонимание барышни, в которую его угораздило влюбиться.

Строго говоря, в кинематографе не существует такого жанрового определения, как " готический фильм " . По аналогии с готическим романом в литературе — жанром, ограниченным определенными хронологическими рамками, — стилевыми признаками таких фильмов становятся не только время и место действия, но и вообще таинственная обстановка, мрачный мистический антураж, атмосфера депрессивного ужаса, сверхъестественные явления, которые персонажи не в состоянии контролировать.

Современные режиссеры обыкновенно сдабривают все это порцией иронии. Но не в этот раз.

Только режиссер " Жажды " позволяет себе немного комизма, который вполне способен покоробить зрителя, настроившегося на величественный, почти торжественный лад фильма. Донельзя серьезен и мастер психотриллера Киеси Куросава в " Криках " . Его герой, токийский детектив, блуждает по заброшенным местам, встречает призраков, наблюдает потусторонние формы жизни.

Фильм воздействует на физиологию жесткими звуковыми эффектами, но удивительно стилистически скромен и прост, как две палочки, направленные в глаз.

Является ли все это готикой — не суть. Важно, что отечественные дистрибьюторы, вынужденные в отсутствие нормальных прокатных условий изощряться в поисках нетривиальных способов проката хорошего кино, оказываются достаточно остроумными и находят их.

Режиссер Киеси Куросава: "Крик — это голос прошлого"

Я впервые попытался сделать классический фильм о гостях-призраках, фильм в традиционном жанре кайдан. Правда, в моем кино не призраки нуждаются в людях, а люди вызывают призраков, чтобы разобраться в себе и своем прошлом. Традиционно гости с того света приходят, чтобы получить освобождение, прощение или же утолить свой голод душевными муками живых героев. Герою "Криков" девушка-призрак является, чтобы он понял что-то важное о себе самом. Это его прошлое приходит к нему, чтобы он наконец взглянул на него без страха и сожалений. Ее пронзительный крик — это голос того самого прошлого, которое он боится вспомнить.

Статья опубликована в издании "Газета", №205 от 30 октября 2009