Золотодобытчика сделали золотораздатчиком

Президентом жюри 66-го Венецианского кинофестиваля станет его двукратный победитель Энг Ли.

Энг Ли, китаец по происхождению (настоящее имя Ли Ань), покинул Тайвань, гражданином которого до сих пор является, когда ему было чуть за двадцать. К сорока сделал блестящую карьеру, став одним из первых режиссеров Голливуда. Его "Крадущийся тигр, невидимый дракон" признан классикой современного кино, награжден четырьмя "Оскарами" и собрал самую большую кассу в истории киноиндустрии для неанглоязычных фильмов. Три "Оскара" и множество других наград — у "Горбатой горы", самой революционной и скандальной перелицовки вестерна.

Высок авторитет Энга Ли и в Европе. Еще в 90-е годы прошлого века ему дважды вручали "Золотого медведя" в Берлине — за фильмы "Свадебный банкет" и "Разум и чувство", причем с интервалом всего в три года, что само по себе величайшая редкость. Дитя мультикультурализма, настоящий постмодернист Энг Ли умеет воспроизводить на экране и восточные боевые искусства, и быт британской аристократии эпохи Джейн Остин, и нравы американской глубинки 70-х годов, потревоженной в своих основах только что пронесшейся сексуальной революцией (фильм "Ледяной ураган"), и истории однополой любви — как в трагическом, так и в комедийном варианте. За что ни возьмется, все превращает в золото.

Дважды покорился Энгу Ли венецианский "Золотой лев". Сначала режиссер получил его за "Горбатую гору" (2005), потом за "Вожделение" (2007): новый рекорд, который пока никому не удалось превзойти. На сей раз Энг Ли решил промыть для золотодобычи китайскую историю времен японской оккупации. На фоне героической драмы сопротивления а-ля "Молодая гвардия" и шпионско-конспиративного триллера "под Хичкока" разыгрывается триллер эротический — в духе "Ночного портье". Сам Энг Ли в отличие от критиков предпочитает сравнивать свой фильм не с "Империей страсти", а с невиннейшей "Касабланкой". Проявляя природную скромность, этот милый человек посвятил "Вожделение" Ингмару Бергману. И поразмыслив, понимаешь почему. Шведский мэтр умел шокировать, но в историю кино вошел как классик, а не авангардист.

Энг Ли в новой культурной ситуации пытается повторить этот путь. За его провокациями проглядывает вполне традиционная, бытописательская основа: недаром Айлин Чан, автора рассказа, положенного в основу фильма, называют китайской Джейн Остин, гениально передавшей стиль жизни старого Шанхая, его обычаи и нравы. Вполне вероятно, что в историю кино "Вожделение" войдет не смелостью сексуальных сцен, а как фильм, где изысканно одетые женщины рекордно долго играют в маджонг — любимую игру шанхайских домохозяек.

В призовой коллекции режиссера не хватает только каннской Золотой пальмовой ветви, но это, скорее всего, дело наживное. Что касается Венеции, то кому, как не Энгу Ли, стать главным арбитром этого кинофорума, который так мощно посодействовал открытию Европой и миром азиатского кино — Акиры Куросавы, Хоу Сяосяня и Чжана Имоу.