Триумф картошки

Берлинский фестиваль принес двойную победу фильму "Молоко скорби" режиссера из Перу Клаудии Льосы: он получил "Золотого медведя" и приз критиков ФИПРЕССИ.

Сюжет конкурса Берлинале был завязан главным образом на социально-политические темы, которые в конце концов спровоцировали обратную реакцию. Жюри возглавляла актриса Тильда Суинтон, в чьем вкусе и мудрости трудно сомневаться. Принятые ею и ее коллегами решения не назовешь безусловными, но в данной ситуации они достаточно обоснованы.

В предпоследний рабочий день фестиваля был показан фильм Клаудии Льосы "Молоко скорби". Это всего лишь вторая работа молодой женщины-режиссера из Перу, но она явно свидетельствовала о появлении еще одного таланта в латиноамериканском кино, которое сегодня на подъеме (в прошлом году, напомним, в Берлине победил бразильский "Элитный отряд"). "Молоко скорби" далеко отходит от берлинского стандарта политкорректного кино и, будучи актуальным по теме, представляет собой смелую и парадоксальную метафору. Героиня картины Фауста живет страхами не так давно завершившейся эпохи военной хунты и "борьбы с терроризмом", когда за 20 лет в стране было уничтожено 70 тыс. человек, а бесчисленное количество женщин изнасилованы. Фауста впитала этот страх с молоком матери, и, когда та умирает, фобия пробуждается с новой силой. Метафорой страха становится странная идея: девушка, чтобы избежать чуждого проникновения, держит в своей вагине картофелину как "антибактериальный щит". Картошка и сама имеет культово-метафорический смысл в культуре этого региона: например, на прошлогоднем Берлинале показывали документальный фильм о 35 видах картофеля, произрастающих в Перу. Вот картошка и принесла победу перуанцам.

Оригинальность этого маленького по масштабу фильма привлекла к нему симпатии критиков, которые присудили "Молоку скорби" приз ФИПРЕССИ, что является обычной и привычной практикой. Но мало кто ожидал такого же жеста от большого жюри, которое тоже предпочло "маргинальный" перуанский фильм гораздо более амбициозным. Впрочем, и другие решения свидетельствуют, что члены жюри — тоже люди и тоже устали от политических "глобалок". Самая успешная из них — "Река Лондон" Рашида Бушареба — оказалась отмечена только одним актерским призом, и то не знаменитой Бренде Блетин, а ее чернокожему партнеру Сотигуи Койяту. Возможно, это и справедливо, учитывая, что сильных мужских ролей было не так много. Однако с женскими все обстояло как раз наоборот. Жюри могло выбрать между Брендой Блетин, Мишель Пфайффер и другими известными актрисами, но предпочло немку Биргит Минихмайр из фильма "Все другие".

Приз "За выдающееся художественное достижение" достался картине британца Питера Стрикланда "Каталин Варга" — тоже, кстати говоря, на тему изнасилования. А лучшим режиссером признан иранец за картину "Про Элли" Асгара Фархади — опять о женщинах и снова без открытого внедрения политики.

Феминистский акцент был, судя по всему, определен позицией Тильды Суинтон. От нее — и стремление поддержать камерное кино без глобальных претензий. Гран-при "Серебряный медведь" оказался разделен между тем же самым немецким фильмом и уругвайской лентой "Гигант" Адриана Биньеза (снятой в копродукции с Аргентиной, Германией и Нидерландами) — истории отношений охранника супермаркета и уборщицы, с которой он знакомится через систему видеонаблюдения.

Этому же фильму достался приз памяти основателя Берлинале Альфреда Бауэра. Данная награда предназначена для молодых талантливых режиссеров, ищущих новый киноязык. Но тут произошел конфуз: приз был разделен пополам, причем вторая половина выпала на картину Анджея Вайды "Трава аир". И это, конечно, довольно странно. Фильм польского классика посвящен теме смерти, которая идет, с одной стороны, из рассказа Ивашкевича, ставшего основой сценария, с другой — из личного опыта кинематографистов. Актриса Кристина Янда, муза Вайды, рассказывает о том, как уходил из жизни ее муж (и оператор многих фильмов Вайды) Эдвард Клосинский. Для Анджея Вайды этот фильм стал попыткой уйти от глобальных тем "Катыни" и сделать нечто подобное тому, что в свое время после смерти Збигнева Цыбульского привело к появлению картины "Все на продажу". Чудо не повторилось: новый шедевр не возник, хотя фильм, проникнутый дыханием смерти, и вызывает уважение. Решение выдать ему приз Бауэра экстравагантно и спорно: возможно, жюри хотело подчеркнуть, что относится к Вайде как к действующему "молодому" режиссеру, а не забронзовевшему классику.

Как бы ни старалась Тильда Суинтон, все равно фестиваль остался в памяти его обозревателей как политизированный до последней степени. Его апофеозом стала традиционная акция "Кино в борьбе за мир", активистами которой стали специально приехавшие в Берлин Катрин Денев, Леонардо Ди Каприо и Михаил Горбачев. К счастью, они не имели никакого отношения к конкурсной программе, иначе жюри оказалось бы в еще более трудной ситуации.