Роттердам засмотрелся на Россию

На Международном кинофестивале в Роттердаме состоялись мировые премьеры фильмов "Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину" Андрея Хржановского и "Морфий" Алексея Балабанова.

Иосиф Бродский известен как блестящий версификатор, нобелевский лауреат и человек мира. Как художник, способный противостоять репрессиям тоталитарного режима. Он памятен и роттердамской публике — выступлением на здешнем поэтическом фестивале. Режиссер Андрей Хржановский снял кинофантазию о путешествии Бродского в родной город, исходя из своего видения характера и судьбы поэта: при всем неприятии системы более советского по корням человека трудно найти. Достаточно увидеть его родителей в исполнении Сергея Юрского и Алисы Фрейндлих — сентиментальную пару из послевоенного прошлого.

В одном из вошедших в картину документальных кадров реальный Бродский поет "Очи черные" в нью-йоркском "Самоваре". А через несколько минут уже имитированный Бродский (в исполнении похожего на него Григория Дитятковского) затянет "Ночь коротка", потом позвонит матери в Ленинград справиться — "у меня на ладони" или "у меня на погоне" лежит "незнакомая ваша рука". Пытаясь вспомнить правильное слово, перед телефоном выстроится в гротескный хор вся питерская коммуналка — и пошлет музыкальные позывные через океан.

Еще в одном эпизоде молодой Бродский (показанный главным образом как неутомимый ловелас) и компания его сверстников исполнят "Лили Марлен" в переводе поэта. Это (плюс заочная любовь к Венеции и посещение американской выставки) — одно из немногих приведенных свидетельств любви Бродского к Западу. Фильм освобождает образ поэта от ореола гениальной исключительности, чтобы представить его более живым, осязаемым, домашним. Близкое ощущение возникает от недавно опубликованных воспоминаний Рады Аллой под характерным названием "Веселый спутник": одна из редких книг без навязчивой темы "я и Бродский". Но фильм — не мемуарный, а поэтический, с проходящими насквозь метафорами: рыжий кот и две вороны — поэт и его родители. Анимационная родословная Андрея Хржановского, а также юмор в обрисовке советского быта оказываются как нельзя кстати: без них линия жизни поэта получилась бы слишком пунктирной.

Роттердамская публика, возможно, даже не разобравшись во всех тонкостях, полюбила "Полторы комнаты": в зрительском рейтинге фестиваля фильм занимает почетное третье место среди множества уже показанных картин. В десятку фаворитов вошло и "Дикое поле" Михаила Калатозишвили, а вот сам режиссер из-за проблем с голландской визой пока так и не добрался до Роттердама. По этой же причине чуть совсем не сорвался и приезд на международную премьеру "Морфия" Алексея Балабанова, которому из-за консульской бюрократии пришлось лететь сюда через Ригу. Скандал попал в главные местные газеты, ведь именно голландские журналисты наградили на прошлогоднем фестивале своим призом "Груз 200". В фестивальном ежедневнике напечатано фото Балабанова, заполняющего гостиничную анкету. На стойке лежит российский паспорт, а комментарий режиссера гласит, что "это фашизм: нидерландское консульство в Санкт-Петербурге успешно приняло на себя функции советского КГБ" (как тут не вспомнить того же Бродского и его невыездных родителей).

Визовые мучения, вызванные низким культурным уровнем голландских мидовских чиновников, оказались в итоге не напрасны. Показ "Морфия" прошел в наполненном энтузиазмом тысячном зале и стал одним из центральных событий фестиваля. Впервые за последние годы Россия (даже без специально посвященной ей программы) представлена в Роттердаме двумя десятками фильмов: это больше, чем смогли предложить такие модные киностраны, как Аргентина, Мексика, Турция или сам великий Китай. А два российских фильма в топ-листе зрительского рейтинга вообще событие беспрецедентное.