Высокое порно

Фестиваль кино
В Роттердаме открылся 38-й Международный кинофестиваль. О сюрпризах его первых дней — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.

В Роттердаме очереди за билетами и толпы киноманов, съехавшихся со всей Голландии: впрочем, в это время здесь так бывает каждый год. Полный зал собрался на премьере российской картины "Рерберг и Тарковский. Обратная сторона "Сталкера"" Игоря Майбороды. Сегодня первый раз покажут "Полторы комнаты" Андрея Хржановского, завтра — "Морфий" Алексея Балабанова.

В центре внимания оказался фильм "Приключение" любимца Роттердама Жан-Клода Бриссо: его ретроспектива прошла здесь шесть лет назад. "Приключение" — последняя часть "философской трилогии" о сексе. Сандрин, молодая успешная женщина (Кароль Брана), решает изменить курс своей жизни после нескольких разговоров в парке с резонером-таксистом. Она шокирует своего бойфренда сообщением, что у нее есть вибратор, и, отправив его осмысливать это известие, погружается в сеансы психоанализа и экспериментов в поисках "последнего оргазма". Вместе с новым партнером и двумя другими женщинами Сандрин пускается в опасное путешествие по дебрям садомазохизма, лесбийской любви, гипноза и спиритизма. Вершиной этого опыта становится установление контакта в мистико-эротическом экстазе с монашкой XIV века.

Француза Бриссо помнят по картинам "Тайные страсти" (признанные лучшими в 2002 году читателями журнала "Кайе дю синема") и "Ангелы возмездия". За первую из них режиссер оказался перед судом: четыре молодые исполнительницы обвинили его в домогательствах на кинопробах. Этот опыт стал сюжетной основой "Ангелов возмездия": разъяренные артистки рушат декорации и засаживают в тюрьму кинорежиссера, заставлявшего их натурально изображать оргазм на съемочной площадке. Только гуманизм, неожиданно проявленный одним из ангелов (они же девушки), спасает несчастного художника от прямого спуска в ад.

До того как стать кинематографистом, Жан-Клод Бриссо, огромный детина, похожий на Жана Вальжана и Жерара Депардье, был учителем французской литературы. Надо полагать, и в этом качестве он находил способ просветить своих учениц, насаждая среди них порнографические цветы Ретифа де Ла Бретонна и маркиза де Сада. Впрочем, разврат этот достаточно невинен.

Новый фильм доказывает упорство режиссера, разделяющего тезис его героев "Моя любовь к правде сильнее любой морали". Роттердам всегда поддерживал радикальное кино, однако надо признать, что картины Бриссо становятся все более старомодными — хотя и в хорошем, "аристократическом" смысле слова. Они отдают чисто французским стилизаторством, оправдывая данную им характеристику: "Порнуха, но самого высшего пошиба".

На тему искусства и секса с ЖАН-КЛОДОМ БРИССО побеседовал АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.

Ваши последние фильмы объединены темой секса. Это главное, что вас интересует?

- Я занимался и другими вопросами. Двадцать лет мне довелось преподавать в школе из числа неблагополучных, расположенных в пригородах, повидал много жестокости. Об этом тогда не принято было говорить, а я снимал фильмы о том, что видел. Теперь это стало модной темой, а я не хотел бы, чтобы меня считали только специалистом по школьной преступности. Меня привлекает тема запретов в обществе. Что бы ни говорили, я убедился, что секс остается одним из общественных табу. Но теперь цикл фильмов на эту тему завершен, и я перейду к другим проблемам и сюжетам.

- К каким?

— Несколько лет назад ко мне обратился один французский журналист с предложением снять в России фильм "Красная мафия". Я чуть было не поехал. Но вовремя остановился. Не в моих правилах снимать то, чего я не знаю. А я ведь не знаю русского народа, например. Но вот сейчас я задумал фильм о банде Боно. Это была группа анархистов, боровшихся с нищетой и угнетением и сеявших террор во Франции 100 лет назад. Один из персонажей этой истории отсидел в тюрьме и стал другом Троцкого вплоть до его гибели в Мексике.

- В ваших фильмах чувствуется связь с интимистской традицией французской литературы...

- С романами Луи Арагона, например. Но вообще эта традиция существует скорее на словах, а уж в кино тем более. Несколько лет назад я снимал лесбийскую сцену для очередного фильма и подумал: ведь в жизни я никогда не видел, как женщины занимаются любовью. Жена сказала мне: "Если ты не режиссер порнокино, так обычно и бывает. Ты же снимал убийство, а никогда не был его свидетелем". Между тем женщины могут обманывать мужчин в своих чувствах и реакциях, но друг дружку они ввести в заблуждение не могут. Я говорил на эту тему с Катрин Брейя, но у нее другая режиссерская установка: она показывает секс так, чтобы он не затронул чувства. У меня же как раз наоборот. В любом случае у нас во Франции почти нет фильмов, которые сочетали бы черный юмор, секс и смерть. Это скорее присуще англичанам, даже испанцам.

- Бунюэлю, например?

- Я восхищаюсь Бунюэлем и хотел в своем новом фильме почтить его память. Помните, в "Дневной красавице" героиня Катрин Денев встречается в борделе с китайцем, тот приносит таинственную коробочку, содержимого которой мы так и не узнаем. Моя героиня повторяет ее фразу: "Вы, мужчины, никогда не узнаете, как это прекрасно". В своих фильмах я стараюсь пройти по дорожке между Бунюэлем, Хичкоком и Кокто.