"Аванто" в Петербурге

На минувшей неделе в Петербург, по-соседски, заглянули финские кинохудожники. Финское кино известно, в основном, тонким ценителям благодаря братьям Каурисмяки. Один из них снял фильм под названием "Ленинградские ковбои едут в Америку" — чем и прославился. Подобный продукт предназначен для рафинированного ценителя, но по сравнению с финским экспериментальным кино работы Каурисмяки — произведения массовой культуры. Кто они, пионеры северного киноэксперимента?

Единство места и действия. Здание в стиле "северный модерн" и фестиваль финского кино внутри. Правда, к вопросу "единства" организаторы отнеслись чересчур серьёзно. Всё многообразие работ и авторов представляет лишь один житель страны Суоми.

Закрытой дверью Марко Хоуми, директора хельсинского фестиваля "Аванто", не удивишь. Путь финского кино непрост, что уж говорить о финском экспериментальном кино. Марко в Петербурге уже в десятый раз. И всё не как турист. Из культурных его интересуют лишь события в сфере актуального искусства.

"Электрический лес" — так называли программу. Предполагается показ пионеров. Пионер — не сколько в ленинском, сколько в куперовском понимании. Тем, кто ещё жив и здоров, уже за шестьдесят. Эти работы находили на чердаках финских дачных домиков. Эйно Рутсаало — скульптор, художник и лётчик. О том, что он ещё и кинохудожник, стало известно совсем недавно. Эта работа 1962 года называется "Кинетические картинки". Каждый из восьми тысяч кадров расписан и расцарапан вручную. Получается совокупность отдельных картин. За семь минут — тысячи произведений. Такому запаснику позавидует любой музей современного искусства. Такой скорости просмотра — любой скучающий на экскурсии школьник.

Марко Хоуми, директор фестиваля "Аванто":

"Он делал фильмы для целевой аудитории в несколько человек, и только сейчас мы покажем их на относительно большом экране. Их никто не видел за пределами Финляндии. Так что у вас есть уникальный шанс".

Второй пионер по кличке "Спящий" — один из активных участников финского панк-движения. В определённый момент понял, что актёры в кино — это ненужные посредники между автором и зрителем. Это действие называли "новым изобретением кино". Создатели оркестров матричных принтеров или самодельных деревянных синтезаторов. Они давно ушли от традиционного понимания кинорежиссуры, предпочитая называть себя просто "артист" — человек занимающийся искусством, каким — не уточняется.

Макс Хаген, критик:

"Главное, что нужно оценивать, — это соответствие картинки внутреннему строению. Убеждение в том, что финны — тормознутые. Оно ни капельки неверно. Они очень подвижны, но подвижны внутри головы. Там нужно додумывать, что точно хотел сказать режиссёр".

Финское кино стали активно обсуждать с начала 90-х. Благодаря финскому арт-хаусу и главному его создателю — Каурисмяки. Но это другое направление. Экспериментальное кино от неэкспериментального отличается, прежде всего, отсутствием наратива. То есть последовательного повествования.

Алексей Дмитриев, куратор кинофестиваля:

"Нарративное — это значит, у него есть сюжет. Он любит её, она любит его, но у неё рак и она умирает. Это сюжет. Если нет драматической коллизии, кино ориентируется на визуальный образ, а не на то, что говорят герои Годара уже второй час, и вы хотите спать".

В фойе, под зачехлённой ёлкой расположились исполнители исландского фольклора со специфическим русским прочтением. Этот концерт назвали постновогодним подарком. Всё должно погружать в мистическую атмосферу севера. И приёмы — что в музыке, что в кино — схожие.

Данила Холодков, музыкант группы "RAIN DEAR":

"Никуда никто не торопится, тема идёт и идёт. Не нужны никакие яркие краски. Достаточно двух-трёх тонов, но чтобы они сочетались".

Статичные съемки передней части автомобилей или человек, внимательно разглядывающий валенки. Саундтрэк звучит более чем современно. Что-то вроде минимал-техно, хотя это 60-ые. Вырисовывается любопытная формула "40 лет назад они были такими, как мы сейчас". То ли формализм, то ли структурализм. Эксперты путаются. Нет ни повествования, ни послания к человеку. Неизвестно, что трогает зрителя, когда картина неожиданно обрывается, и вы смотрите на чёрный экран. В сухом остатке — одно чувство, что-то вроде детского восторга.