Танцы с мест

В Москве, на площадках Центра имени Мейерхольда и Актового зала, проходит восьмой фестиваль российских театров танца ЦЕХ — традиционный отчет московских и российских танцовщиков за прожитый танцевальный год.

К каждому ЦЕХу арт-директор Александр Пепеляев готовит некий манифест, в котором он осмысливает текущий момент и задает вектор проходящему фестивалю. В этом году зрителям предстоит "ощутить беспокойное творческое напряжение современного танца", который на латыни господин Пепеляев определил как "Casus improvisus", то есть "непредвиденный случай". И действительно, предугадать художественную ценность спектаклей в программе фестиваля сложно. Можно нарваться на такое "беспокойное творческое напряжение", что не знаешь, куда себя деть, но бывают и менее несчастные "случаи".

Из участников восьмого ЦЕХа к ним можно отнести танц-театр "Галерея" из белорусского Гродно. Команда хореографа и ее основателя Александра Тебенькова, разъезжая по международным фестивалям и мастер-классам, последовательно и стойко оттачивает мастерство contemporary dance и занимается активной просветительской деятельностью уже четырнадцать лет. По международным меркам возраст труппы вряд ли соответствует результатам, но в контексте полусамодеятельного российского танца у "Галереи", пожалуй, есть некоторые преимущества.

В Москву они привезли двадцатиминутный спектакль "Неоконченная пьеса" с тремя танцовщиками (Виктория Бальцер, Василий Минич, Сергей Савко) — остроумное танцевальное пособие по психологии человеческих отношений. Господин Тебеньков, не превращая миниатюру в нудный исследовательский труд, разыгрывает простые ситуации между людьми. Двое мужчин, спокойно сидящих друг напротив друга за столом под умиротворяющее щебетание пташек и английского диктора, вдруг схватываются в сильном танцевальном дуэте, отвоевывая таким образом право на собственное пространство. Появление женщины меняет расклад сил: только что петушившиеся самцы превращаются в угодливых клоунов. Впрочем, затем мужчины, тыча пальцами в растерянную девицу, нервно и точно уклоняющуюся от их нападок, постепенно изничтожают ее. Но пафосный финал тут же снижается комическим закуриванием и важно произнесенной фразой: "Все рано или поздно заканчивается..."

В чувстве юмора не откажешь и любимцу ЦЕХа и его завсегдатаев челябинцу Владимиру Голубеву. Удачный образ парня-рубахи из российской глубинки, который сначала запросто по душам беседует со зрителями, а потом свою болтовню мастерски переводит на сложный язык современного танца, найденный им в "Несоло" несколько лет назад, пригодился и в новом спектакле "Нейросчастье". Его балагур похорошел, принарядился и обзавелся девушкой (Арина Бессонова). Вытянутые треники "прощай молодость" и майку-алкоголичку он сменил на белую рубаху и аляповатые пляжные шорты, а вместо рыбалки на родном бережку его влечет турецкое побережье. Настроившись на лирическую волну, он голосит романсы, тоскливо затягивая: "Хоть бы старость пришла поскорее". Но прежде чем реализовать свои мечты, ему надо приструнить строптивую подружку. Бытовые сцены бранящихся милых, домостроевских побоев и душевных терзаний господину Голубеву удаются на ура. Но по танцевальной части на этот раз он немного промахнулся. Заматерел не только его герой, но и сам господин Голубев, поэтому большую часть танцевальных кусков он поставил на психолога и диджея Арину Бессонову, которая искренне радовалась предоставленной возможности и шпарила словно на сельской дискотеке.

Гораздо многозначительнее оказались новички фестиваля ЦЕХ "Компания Олега Ваниева" из Екатеринбурга с дебютным спектаклем "Бессонница". Год назад танцовщик "Провинциальных танцев" Татьяны Багановой господин Ваниев созрел до самостоятельной постановки, в которой решил пофантазировать над расстройством сна. Для четверых участников спектакля (Максим Салыкаев, Олег Ваниев, Олеся Соломахина, Алена Гладкова) бессонница оказывается навязчивым кошмаром. Свои полуночные фантазии Олег Ваниев переводит в акробатику. Тренированные "лунатики" лезут то на перевернутые каркасы кровати и неуверенно балансируют, словно циркачи на проволоке; то карабкаются по канату, стараясь дотянуться до картонной луны, а затем лезут в петлю. Финалом их мучений становится сооружение абсурдной повозки из велосипеда и кровати, на которой они отправляются к Морфею. Где, похоже, их поджидает добрая половина зрителей, утомленных медитативной тягучей "Бессонницей".