Сталинский козлик

Казахско-русская копродукция "Подарок Сталину" маргинально смотрится в предновогодней кинопрокатной сетке, однако способна развлечь любителей этнографической экзотики душещипательной историей еврейского мальчика, который в 1949 году бежал из поезда с политзаключенными и некоторое время выживал в казахской степи с помощью местных жителей и ссыльных поселенцев. В острой необходимости упоминания Иосифа Виссарионовича в этом фильме усомнилась ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.

Нельзя сказать, что в фильме Рустема Абдрашева по сценарию Павла Финна товарищ Сталин совершенно бесполезен: в конечном счете именно он виноват, что внук еврейского портного, который умер в поезде с этапируемыми ссыльными, оказывается выгружен на степном полустанке за компанию с дедушкой и несколькими другими покойниками, а потом спасен от местной милиции и усыновлен мудрым, одноглазым и контуженым путевым обходчиком (Нуржуман Ихтымбаев). С другой стороны, от знания исторического контекста и отвратительных подробностей культа личности сама история взаимоотношений московского мальчика (Дален Шинтемиров) с разновозрастными и разнополыми обитателями степи никаким дополнительным мясом не обрастает: режиссерски полноценный и живописно снятый, "Подарок Сталину" прихрамывает в драматургическом отношении и с трудом соединяет несколько сюжетных линий в ненадежный узел, каждую секунду готовый развязаться.

Одним из искусственных приспособлений, которые должны обеспечить повествованию цельность, и является Сталин, точнее его юбилей, о котором постоянно талдычат телевизор, репродуктор и газета "Гудок". Не совсем объяснимым образом газетная вырезка с заметкой о конкурсе на лучший подарок Сталину попадает в руки приемного сына казахской степи и вдохновляет его на наивную идею послать лучшему другу всех детей свой подарок в надежде, что за это он выпустит его репрессированных родителей. Наиболее душевным подарком ребенку представляется хорошенький беленький козленочек, которого обходчик подбирает где-то в степи и дарит мальчику. Сценарист изо всех сил старается четко прочертить лейтмотив козлика, проводя параллели между потерявшимся животным и осиротевшим ребенком: в прологе картины бесхозный козленок даже оглашает жалобным блеянием улицы современного Иерусалима, где благополучно доживший до старости герой предается воспоминаниям о детстве закадровым голосом Сергея Юрского, полным светлой печали.

Эта попытка осмыслить пережитое с высоты прожитых лет выглядит гораздо менее интересной, чем возможность посмотреть на происходящее детскими глазами, которую авторы не используют в полной мере. Наоборот, они скорее склонны состаривать лирического героя, почти не предоставляя слова мальчику, зато постоянно сбивая ритм повествования пожилым закадровым голосом, бормочущим своего рода стихотворения в прозе: "В этой бескрайней степи, где нет ориентиров, кроме железной дороги, небо для беглеца открыто, но безмерна его грусть, и нет ему радости от этой свободы". Хотя о какой такой безмерной грусти и тоске применительно к вырвавшемуся на волю сыну и внуку врагов народа идет речь, не совсем понятно. Вокруг мальчика, долго мариновавшегося в товарном вагоне и теперь вырвавшегося на волю, кипит увлекательная жизнь, полная острых ощущений и роковых страстей. Ссыльная жена изменника родины, хорошая женщина по прозвищу Верка-блядь (Екатерина Редникова) вынуждена уступать домогательствам главного отрицательного персонажа, местного милиционера, в то время как ее боготворит насквозь положительный тоже ссыльный доктор-поляк; эпизодические молодые влюбленные казахи — она с коромыслом, он на велике — тоже в какой-то момент становятся жертвами милицейского сексуального беспредела; главарь банды местных малолетних беспризорников мечтает накопить денег на лечение своих ломких костей в Алма-Ате, и смекалистый еврейский мальчик мгновенно придумывает способ заработать, продавая кипяток проезжающим на поездах солдатикам.

Хотя лирический герой "Подарка Сталину" периодически впадает в собственную старость, все-таки есть в картине один персонаж, который этот старческий дискурс компенсирует неистребимой детской непосредственностью актера Александра Баширова, играющего начальника спецкомендатуры и представляющего наместника московской власти довольно эксцентричным субъектом. Складывается впечатление, что артист Баширов, как будто попавший сюда из какого-то другого, более легкомысленного фильма, импровизирует поперек сценария и гонит бодрую отсебятину, например когда при первом же появлении в кадре с места в карьер впадает в свою фирменную истерику: "Меня предупреждали в Москве, что здесь будут все эти казахские штучки-дрючки!", или когда нежно ласкается к ритуальному сталинскому козленку, называя его "бяша". Казахских штучек-дрючек, честно говоря, хотелось бы и побольше от "Подарка Сталину", авторы которого интересуются не столько местным колоритом, сколько общегуманистическими рассуждениями, что бог у всех один, у евреев, казахов, русских и поляков, и от сталинских репрессий все пострадали одинаково, в доказательство чего фильм заканчивается не на лирической, а на неожиданно публицистической ноте — длинным списком национальностей, представители которых были депортированы в Казахстан с 1930 по 1949 год.