Финны ужасов

Сегодня фильмом Лаури Терхонена "Граница" (Raja 1918) открывается XIX неделя кино Финляндии в Петербурге. Изучив программу недели, Михаил Трофименков пришел к выводу, что все привычные представления о финской меланхоличности можно смело отправить на свалку.

Всего за год финские режиссеры обрушили все проверенные временем соображения о национальной психологии, которая делает невозможным развитие в той или иной кинематографии того или иного жанра. Например, психотриллер еще вчера казался, мягко говоря, не слишком финским жанром. Но Петри Котвица взял да и поставил "Черный лед" (Musta jaa), жесткую дуэль двух женщин. На первый взгляд чистая, как первый снег, и респектабельная гинеколог из Хельсинки втирается в доверие к студентке, любовнице своего мужа, чтобы отомстить ей. Но как и положено в психотриллере, женские роли обратимы, и кто из соперниц чернее душой, еще вопрос.

Или вот, например: финский фильм ужасов — это словосочетание еще вчера тоже звучало анекдотично. Но Анти-Юсси Анниле взял да и снял "Сауну" (Sauna), напоминающую одновременно о "Сталкере", "Седьмой печати" Ингмара Бергмана и японских кайданах, преданиях о мстительных женщинах-призраках. Измазанный грязью призрак умерщвленной девушки преследует героев, демаркирующих в конце XVI века финско-русскую границу: от него не спастись не только на болоте, но и в магической деревенской сауне, якобы очищающей души тех, кто в ней пропарится.

На той же самой границе происходит действие и более традиционного, историко-батального фильма Лаури Терхонена. Только время действия — весна 1918 года. В Финляндии только что выиграли гражданскую войну белые, в России у власти — красные. Толпы русских беженцев рвутся во вчерашнюю провинцию, отнюдь не предрасположенную открывать свои границы: хаос, переполненные беглецами КПЗ, огонь, открытый пограничниками по людям, мечущимся на ничейной земле.

Гражданская война начала 1918 года — это вообще безусловная национальная травма: именно в Финляндии той зимой родилось понятие "белый террор", именно тогда возникли первые концлагеря для побежденных. В "Слезах апреля" (Kasky) Аку Лоухимиера явственно читаются мотивы "Сорок первого", новеллы Бориса Лавренева и фильма Григория Чухрая. Здесь тоже на необитаемом островке оказываются по воле случая белофинский офицер и девушка, боец красного батальона, чудом уцелевшая во время массовых бессудных казней. Он, потрясенный зверствами победителей, хочет отдать ее под суд военного трибунала: в этом случае есть хоть какая-то надежда, если не на справедливость, то на спасение ее жизни.

Тюрьму напоминает и детский приют "Остров" из "Дома темных бабочек" (Tummien perhosten kots) Доме Карукоски. Одержимый дисциплиной директор делает все более и более невыносимой жизнь 14-летнего подростка, оказавшегося в стенах приюта после нескольких лет странствий от одних приемных родителей к другим. На этом фоне единственным жизнеутверждающим фильмом недели выглядит "Сольное выступление" (Sooloilua) Лаури Нурксе. Только что расставшаяся с парнем журналистка по воле беспощадного редактора должна взять интервью у знаменитого дирижера-шведа. Но маэстро, как выяснилось, сам только что расстался с женщиной, так что вместо заваленного интервью героине удается найти родственную душу.