Как противостоять попсе?

На этой неделе Академический Малый драматический театр — Театр Европы начинает показ в Москве спектаклей Льва Додина. 29 октября на сцене Малого театра будет сыграна "Жизнь и судьба" по роману Василия Гроссмана.

- Лев Абрамович, сразу восемь ваших спектаклей, на трех сценах, будут показаны в Москве... За какой у вас больше всего душа болит?

- Конечно, за премьеру "Долгое путешествие в ночь" по пьесе О'Нила. Работа над этой историей заняла довольно длительный период, хотя шла, можно сказать, небольшими порциями. Оказалось, что репетировать пьесу на четырех действующих лиц в нашем театре очень непросто, потому что надо все время работать со всей труппой. Это великая пьеса, одна из лучших в ХХ веке, я 20 лет мечтал о ней и вот года два назад почувствовал, что собралась компания, с которой можно на это решиться. Мы совершили путешествие в Нью-Лондон, в США, и провели неделю репетиций в так называемом "коттедже Монте-Кристо", где происходит действие пьесы. И здесь же прошли детство и молодость О'Нила. Сейчас это музейная территория, но на неделю нам ее отдали в полное распоряжение. Была важна не столько атмосфера, сколько возможность сконцентрироваться, испытать творческие потрясения. В России эта великая пьеса малоизвестна, она непростая, и думаю, зрителю будет не всегда легко. Мы провели в Петербурге два предпремьерных показа, но официальная премьера состоится именно на сцене Центра Мейерхольда.

- Два года назад в вашем театре была создана Молодая студия — из вашего выпускного курса Театральной академии... Каковы ее успехи?

- В Москве, на такой серьезной сцене, как Малый театр, рискнем представить новое поколение — в спектаклях "Варшавская мелодия", "Бесплодные усилия любви"... В какой-то мере мы используем опыт Московского художественного театра, который прирастал и развивался студиями.

- Буквально на следующий день после завершения московских гастролей вы летите на гастроли во Францию...

- В Лионе в течение недели сыграем пять спектаклей "Жизнь и судьба". Это очень много для Лиона. Сегодня роман Гроссмана победно шествует по миру. На днях мне сообщили, что вскоре впервые выйдет польский перевод, а во Франции и Германии готовится второе издание. Можно сказать, что мир заново открывает этот роман, причем не как говорящий о проблемах вчерашнего времени, а как крайне современный. Но не одними зарубежными гастролями жив театр. В начале ноября сыграем в Красноярске "Московский хор" в рамках книжной выставки, а затем этот спектакль отправится в Воронеж. Таким образом, нам придется работать на пяти площадках практически одновременно. У нас бывали случаи, когда играли в трех странах, но такого сложного периода, как в ноябре, пожалуй, не было. Сегодня много говорят о дряхлой, неподъемной машине старого репертуарного театра, которую нужно срочно смести с лица земли. Но наша "подъемность" и оперативность свидетельствуют о том, что "машина" может работать не хуже продюсерских контор. При этом мы показываем несколько другой репертуар...

- Антрепризы с участием медийных звезд — это ведь не что иное, как попса, что нынче поразила не только мир эстрады, но и литературу, ТВ, изобразительное искусство... Как противостоять попсе?

- Впору говорить о том, что попса почти уничтожила культуру. Причем не только в России. Театры, пытаясь вроде бы противостоять попсе, на самом деле так охотно используют язык массмедиа, ТВ и поп-культуру, что сами превращаются в попсу. Это происходит даже с самыми авангардными и радикальными западноевропейскими театрами! Я иногда вижу в Европе фантастически некультурные спектакли, о которых такие же некультурные критики пишут, что это шедевры... Получается, что театр, задрав штаны, пытается бежать за "комсомолом", используя чужой язык. Но все равно "комсомол" не догонишь, а испачкаешься сильно. Поэтому мы пытаемся максимально углублять то, чем славен именно театр.

- В последние год-полтора несколько актеров вашего театра (Лиза Боярская, Данила Козловский, Ксения Раппопорт) превратились в так называемых медийных звезд... Вы как-то пытаетесь контролировать эту ситуацию?

- Мы можем контролировать только с точки зрения их ответственности и художественной сохранности внутри нашего театра. И так нас часто упрекают, что вторгаемся в сферу независимости. Все продюсерские киногруппы приходят в изумление, узнав, что, оказывается, им надо написать нам письмо, заключить соглашение, где подчеркнуто, что интересы театра будут первостепенны. Главное — нам удается это внушить самим артистам. Запретить сниматься, играть на стороне мы не можем — они молодые, им нравится. А нравится ли мне тот или иной фильм, это уже другой разговор. Да я их и не смотрю, хотя ребята приглашают... Вот недавно Лиза Боярская приглашала на премьеру "Адмирала", и я с удовольствием послал ей цветы, но сам не пошел, потому что был занят выпуском спектакля... Пока (как бы не сглазить!) наши "медийные лица" все свои обязательства перед театром выполняют безукоризненно. Но мы принципиально не ставим жизнь театра в зависимости от их хотения, желаний. А вот их творческая жизнь во многом зависит от желания, воли, хотения театра. Пока они с этим согласны. А как только не согласятся, всегда есть свобода выбора...