Конкурсная основа

Очередную тройку претендентов на "Скифского оленя" составили публицистическая драма о палестинке, которую не пускают на родину, венгерский абсурдистский детектив о патологоанатоме и неудачная французская экранизация Гюстава Флобера.

Как всякий долгоиграющий конфликт, арабо-израильский неоднозначен, а значит, всякое повествование о нем зависит от национальности рассказчика. Режиссер фильма "Соль моря" Аннмари Ясир — палестинка, и фильм ее о палестинке Сорайе, которая родилась и выросла в Бруклине, но решила вернуться на родину. Вот только дом, которым некогда владела ее семья, находится теперь на израильской территории. "Этот дом принадлежал моему деду, поэтому он мой!" — кричит палестинка израильтянке, чья семья занимает родовую недвижимость с 1948 года. По-детски, конечно, но именно эта отчаянная наивность добавляет драме почти публицистической достоверности. Единственный минус "Соли моря" — несколько затянутых эпизодов, хоть и сдобренных фантастическими пейзажами.

Лучшую характеристику для венгерского "Следователя" Аттилы Гигора можно найти в самом фильме — в виде коктейля из колы и томатного сока, который в самом начале этого тягучего абсурдистского псевдодетектива с элементами мистики пьет главный герой. 37-летний Тибор — патологоанатом и практически овощ: мрачный флегматичный лысый здоровяк, которого ничего, кроме трупов, не интересует (Ангер Жолт в этой роли органичен до жути). В больнице, где он работает, от рака умирает его мать, которую можно вылечить в Швеции, но за большие деньги. Тут появляется одноглазый мужик по кличке Циклоп, который обещает хорошо заплатить за убийство. Жертвой оказывается родной брат Тибора, о существовании которого он не знал, а заказчиком убийства — такая же неизвестная сестра героя. Весь этот абсурд подан довольно занимательно (хоть и не без предсказуемых аллюзий на фильмы Линча и Тарантино), смущают только уж слишком путаные диалоги, на которые режиссер не поскупился.
В отличие от венгра, француженка Марион Лейн в своей экранизации повести "Простое сердце" Гюстава Флобера обошлась почти без диалогов. Деревенская блаженная по имени Фелисите, то есть буквально "Счастье" (Сандрин Боннер), теряет первую любовь — он уходит к женщине, которая может откупить его от армии. В отчаянии она сбегает в город, устраивается на работу в дом вдовы Матильды Обэн и изо всех сил хочет любить, а некого — хозяйка запрещает играть со своими детьми и вообще проявлять хоть какие-то эмоции. Центром истории становится традиционное для Флобера противопоставление свободы человеческой природы и ханжеской добродетели с поджатыми губами. В конце концов недолюбленные и недолюбившие героини остаются вдвоем, да и то ненадолго.
Правда, понять сюжет картины довольно тяжело — истории и мотивации героев, без которых флоберовская проза не существует, в фильме не прорисованы даже пунктиром, а диалогов катастрофически мало. Даже с течением времени разобраться невозможно: дети растут не по эпизодам, а буквально по кадрам, но никакой подсказки вроде титра "прошло семь лет" автор фильма не дает. Зато не меняется жуткая челочка великолепной Сандрин Боннер, которая играет на одном дыхании. Но в общем зачете картина все равно проигрывает.