Продолжается фестиваль "Молодость"

В субботу прошла церемония открытия фестиваля "Молодость". Режиссер Роман Балаян получил награду, глава жюри Арман Ассанте пообещал стараться, а президент Виктор Ющенко высидел картину "Райские птицы" до финальных титров.

Церемония открытия 38-й "Молодости" прошла без проволочек. К половине шестого вечера в полном зрителей Дворце "Украина" появился Виктор Ющенко с супругой. За президентом следовала свита нового образца: министр культуры Василий Вовкун, мэр столицы Леонид Черновецкий, депутат Инна Богословская, спонсор фестиваля, бизнесмен Харес Юсеф.

На сцену вышел художественный руководитель "Молодости" Андрей Халпахчи. Он рассказал, что еще при советской власти фестиваль называли рассадником диссидентства, припомнил, как возглавил этот рассадник 20 лет назад и пригласил к микрофону Виктора Андреевича.

С некоторыми вариациями Ющенко повторил свою прошлогоднюю речь ("Кино нам необходимо. Чтобы помнить какая у нас история, какие у нас ценности"). Затем президент вручил постановщику Роману Балаяну почетный приз за вклад в мировое киноискусство. "Не знал, что я что-то внес в мировое киноискусство", — скромно произнес Роман Гургенович, принимая статуэтку.

После режиссера на подмостки поднялся американский актер Арман Ассанте. Он стеснительно заметил, что еще никогда не был в жюри, рассказал в чем, по его мнению, состоит задача фестиваля ("сделать кино новой религией души") и пообещал конкурсантам стараться.

"Впервые за шесть лет "Молодость" открывается украинским фильмом!" — гордо заявил Халпахчи, представляя творческую группу "Райских птиц" с Балаяном во главе. Все выглядели ужасно довольными собой и друг другом. В последующие полтора часа подтвердились слова Романа Гургеновича насчет того, что он ничего не внес в мировое киноискусство — по крайней мере, в этом году.

Действие "Райских птиц", созданных по мотивам вполне пристойной прозы Дмитрия Савицкого, происходит в советские восьмидесятые. Молодой прозаик Голобородько (Кузичев) приходит к тертому сидельцу-интеллектуалу (Янковский, разговаривающий чужим голосом в безобразном украинском дубляже) показать свой роман. Обстановка квартиры под стать жилищу первого секретаря союза писателей; на кожаном диване босыми пятками в камеру спит любовница хозяина Екатерина (Акиньшина). Диссидент многозначительно курит трубку, называет Голобородько гением, делится подробностями своей сексуальной жизни и заявляет гостю, что будет учить его летать. Вскоре прозаик Голобородько уже вовсю носится по небу и возвышенно совокупляется с Екатериной. Далее преследуемые КГБ любовники улетают в Париж. Там они напрочь утрачивают способность к левитации и понимают, что почва и судьба дышат им в ухо только в пределах границ СССР.

Рассуждать о метафорах "Райских птиц" — пустое дело. Какие тут к черту подтексты, если сам фильм выглядит так, словно кто-то взял пьесу Подервянского "Митці" и старательно, всерьез, экранизировал, не заподозрив подвоха. Трудно найти в картине эпизод, который бы не был трэшем, пошлятиной, дежурной начиткой или патетической декламацией. Впечатление от нее — словно глядел спектакль артиста-дауна: мечтаешь, чтобы побыстрей закончилось, но уйти как-то неловко, потому что, не дай бог, сочтут черствым пнем.

Интересней всего, наверное, было бы услышать мысли Виктора Ющенко, только что вручавшего Балаяну приз. Во вступительном слове президент пожелал гостям, чтобы в их жизни не появлялось картин, которые крадут у них время. В этот вечер пожеланию президента сбыться было не суждено.