Родная кровь

В субботу в Латвии в возрасте 78 лет умерла Вия Артмане, латышская актриса, ставшая родной для зрителей всего Советского Союза.
Вия Артмане с ее сияющими глазами и нежной улыбкой, которая иногда становилась ироничной и даже горькой, обладала редкой для театральных актрис киногеничностью. В нее мгновенно влюблялась камера, ее благородное лицо легко вписывалось и в крестьянскую мелодраму, и в костюмный фильм, и в военный экшн, и в детектив. Ее полувековая фильмография не так уж велика, но почти каждая роль, даже сыгранная в проходной ленте, запомнилась. Но были этапные роли, определившие имидж Артмане как киноактрисы.

Это появившиеся в середине 60-х мелодрамы "Родная кровь" и "Эдгар и Кристина", в которых запечатлелись два артистических лика Артмане — русский и латышский. Ее дуэт с Евгением Матвеевым в "Родной крови" — классика советского популярного кино, которое охотно вбирало в себя экзотический прибалтийский элемент. Вия Артмане тоже была хоть и своей, но не совсем, и эта двойственность придавала ее кинематографическому образу какой-то особо волнующий оттенок. В манифесте "литовской школы" — фильме Витаутаса Жалакявичюса "Никто не хотел умирать" Вия Артмане сыграла небольшую роль роковой мельничихи. Своей сексуальностью без намека на вульгарность ей удалось уравновесить мужское начало, доминировавшее в этой картине. Вершиной ее карьеры стала роль Джулии Ламберт в скромном телевизионном фильме "Театр" по Сомерсету Моэму, сыгранная, когда звезде было уже под пятьдесят. Актриса, играющая актрису,- это всегда бенефис, но это и вызов, особенно если надо изобразить актрису чужой британской школы. Вия Артмане сумела сыграть не просто неувядающую женственность, не только азарт игры, но и женский интеллект и самоиронию. Знаменитый финал, где героиня, расставшаяся с молодым любовником, с удовольствием принимается за бифштекс и размышляет о подлинных и мнимых ценностях, можно смело отнести к вершинам телевизионной драмы. В созданном актрисой образе был ощутим истинный аристократизм — не меньше, чем когда она играла Екатерину Вторую в "Емельяне Пугачеве" или в театре — королеву Елизавету.

Театральная карьера Вии Артмане до начала 90-х тоже была победоносной и царственной. С 1949 года она пришла работать в рижский театр "Дайлес", руководитель которого Эдуард Смильгис сразу увидел в 20-летней дебютантке будущую звезду. Она играла сначала принцесс, потом королев, но всю жизнь — героинь. Молодую Артмане несколько раз приглашали перебраться в Москву, но она осталась в Риге. Хотя тесных связей с Россией, где ее всегда любили и даже боготворили, не рвала никогда. В Латвии же ее, обласканную вниманием центра и московскими наградами (некоторое время она даже была кандидатом в члены ЦК КПСС), воспринимали как "государственную" актрису. Во времена СССР это, разумеется, укрепляло положение Вии Артмане в обществе, но после краха империи обернулось против нее.

Дом, в котором она жила в Риге, передали прежним владельцам. Исключений для знаменитости, тем более со шлейфом советской славы, не сделали: актриса вынуждена была переехать за город, в небольшой дачный домик, где и провела остаток жизни. Из-за болезни — Вия Артмане перенесла в общей сложности три инсульта — она все меньше и меньше играла. В конце 90-х годов актриса (она считала, что ее родной театр предал свои творческие идеалы) пришла в Новый рижский театр. Он располагается в здании, где когда-то работал театр "Дайлес", так что Артмане вернулась в свою первую гримерку и вышла на свою первую сцену. Здесь она и сыграла две свои последние театральные роли, Графиню в "Пиковой даме" и Автора в спектакле по трактату "О любви" Стендаля.

"Она была, конечно, гениальной актрисой, лучшей латышской актрисой всех времен, и масштаб ее личности и ее таланта больше, чем масштаб Латвии,- сказал художественный руководитель Нового рижского театра Алвис Херманис.- Я был поражен тем, что она, будучи мегазвездой и королевой, на репетициях вела себя так, как будто она начинающая актриса. Она не была угрюмой и холодной знаменитостью. Конечно, знала себе цену, но юмор и самоирония у нее были удивительные. У нас вся труппа тогда была очень молодой, и она оказалась старше любого почти на полвека, но оказалась своей. Именно тогда я понял, что по-настоящему великие актеры всегда стремятся пробовать новое, делать то, что они еще не умеют делать".

Последние годы жизни были для нее трудными, но и их она прожила не жалуясь, неся свой жребий "королевы в изгнании" с достоинством.