"Чего-то нам в театре недоставало"

Успешный болгарский театральный режиссер Явор Гырдев, поставивший Жана Жене и Хайнера Мюллера, Петера Вайса и Достоевского, Людмилу Петрушевскую и Ивана Вырыпаева, получивший немало театральных наград и показавший как-то в Москве очень стильный спектакль "Человек-подушка", решил попробовать свои силы в кино. Первый же фильм, "Гудрон" (картина компании "Кино без границ"), снятый на болгарской киностудии, сделал его знаменитым.

Картина получила приз за лучшую режиссуру на последнем ММКФ, а на фестивале в Торонто привлекла внимание американских продюсеров, которые теперь обсуждают с Гырдевым перспективы его работы в Голливуде. Так что кинокарьеру театрального режиссера из Болгарии можно считать почти состоявшейся.

- Почему вдруг — подобно Серебренникову, Вырыпаеву и Мартину Макдонаху — ты начал открывать для себя новый, кинематографический язык? Чего твоему поколению не хватает в театре?

- Я не ощущаю себя частью поколения и не знаю, что привело других в кино, хотя не могу отрицать, что мне приятно увидеть свое имя в этом ряду. Я могу сказать только о своем собственном импульсе. У меня такая природа, что мне всегда нужен очень большой вызов, а кино — это огромный вызов. Это исключительно рискованное занятие, хотя бы из-за его серьезной денежной составляющей. Если фильм окажется неудачным, это будет финансовым провалом для многих людей. Театр совсем не так жесток, а провал в нем не настолько апокалиптичен. Но если подумать обо всех нас вместе, то все-таки чего-то нам в театре недоставало. Может быть, этого вызова и недоставало...

- Чем тебя привлек текст, написанный бывшим болгарским театральным критиком, а теперь американским профессором-политологом Владиславом Тодоровым?

- Меня в первую очередь заинтересовал язык романа, а не заявленная в нем тема социализма. Владислав Тодоров великолепный стилист. Это было замечено еще в его первом романе, "Адамов комплекс", а в "Гудроне" его болгарский предельно интенсивен и сжат, обнажен и агрессивен. Мне захотелось перевести эту чудесную литературу на язык кинематографа, столь же интенсивный и насыщенный.

- Насколько для тебя был важен взгляд на Болгарию "издалека", столь явственно ощутимый в романе Тодорова?

- Очень важен. С одной стороны, автор хорошо знает контекст, в этом смысле его взгляд внутренний, а с другой — у него нет предрассудков и предубеждений, в этом смысле это внешний взгляд. Это двойная позиция придает критическому подходу резкость, беспощадность и крайность, а языку — отстраненность и афористичность. Я знаю и очень ценю творчетво Владислава Тодорова еще со времен софийского гуманитарного кружка "Синтез". Он был теоретиком, но он умудрялся опоэтизировать любую теорию. Это меня очень волновало.
- Годы социализма слабо артикулированы в Болгарии. Знаменитый взрыв мавзолея Димитрова лишил болгар вещественной памяти об этом времени. Ты восстанавливаешь мавзолей в фильме. Работая с лучшими художниками Болгарии, ты закрепляешь в нашем чувственном опыте ту эпоху, но делаешь это отстраненно, используя эстетику нуара. В этом смысле насколько похож твой фильм на "Груз 200" Балабанова?

- Жанр моего фильма освобождает. Он дает режиссеру возможность конструировать, а не отражать реальность. Нуар — предпосылка для создания концептуального и придуманного мира. А строить выдуманный мир на основе знаков обанкротившейся идеологии — это что-то вроде социальной инженерии. Мы не хотели заниматься социализмом, каким он был в действительности. Мы хотели показать его таким, каким бы ему самому хотелось быть в его мечтаниях. Именно это и составляет самую острую трансгрессию в фильме — нестыковка мечтаний социализма с его уродливыми (в фильме — по-идиотски абсурдными) повседневными проявлениями. На этом стыке формируется вся пародийная эстетика "Гудрон". Этот фильм-гротеск в каком-то смысле "вышел из шинели Гоголя", но уже после того, как из этой же шинели вышли футуристы, обэриуты, Булгаков, московские концептуалисты 70-х и 80-х годов, да и сам Балабанов.

- Что будет дальше с "Гудроном"? Собираешься ли ты снимать еще? Потеряли ли мы прекрасного театрального режиссера?

- "Гудрон" был приглашен на шесть международных фестивалей. Существует большой интерес к нему со стороны русских кинораспространителей. А мои будущие кинопланы связаны с футуристической антиутопией "Неон" и с политическим ретротриллером "Цинкограф" — снова по текстам Владислава Тодорова. А ввиду медленности кинопроизводства вообще мои театральные проекты идут паралельно. Я только что выпустил "Калигулу" Альбера Камю — это копродукция Драматического театра Варны и французского театра La Rose des Vents города Лиль. Болгарская премьера спектакля уже состоялась, а французская будет весной.