Завершилось "АРТкино"

Победителем Всероссийского кинофестиваля авторского короткометражного кино "Арткино" стал фильм Михаила Марескина "Аргентина" — красочная питерская двадцатиминутная картина о наркодилере в духе "Страха и ненависти в Лас-Вегасе" Гиллиама. О том, почему члены жюри единогласно проголосовали за этот фильм, рассказал Павел Лунгин, лауреат Каннского кинофестиваля и по совместительству председатель жюри.

- Павел, видите ли вы в развитии сегодняшнего кинематографа некую тенденцию?
- Пока не вижу. Вижу только одну большую тенденцию — фильмы стали ярко разделяться на бизнес-проекты и на художественное кино. Раньше этого не было — это было что-то смутное, нечто единое: полухудожественное, полужанровое. Сейчас стало очевидно, что эти два пути расходятся.

- Может, это связано с развитием профессии продюсера?
- Разумеется, развивается общество, развиваются профессии. Но должно появиться какое-то молодое, новое, дерзкое кино — почему-то все наше молодое кино как-то идет в минус. И сейчас я вижу, что появляются любопытные кадры — фильм "Аргентина", который взял у нас первый приз, и "Высокие чувства" (реж. Леонид Пляскин, недавно получивший за свою картину приз кинофестиваля "Киношок") — оригинальные, экстремальные. Сценарии, в которых есть много иронии и много свободы, — это все-таки небанальная вещь.

- Чего в этих фильмах недостает?
- Так нельзя сказать, ведь нет же номенклатуры. Если мы говорим о фильмах, длящихся не больше получаса, особенно. Всего доставало, просто их мало. Но они есть, сверкают и очевидны — все жюри приходят после разбора фильмов просто к одному и тому же выводу одновременно.

- Среди современных режиссеров, по вашему мнению, есть достойные преемники классического кино?
- Что режиссеру говорить о режиссерах? Режиссер — это личность, а я люблю кино. Чего любить режиссера. Фильм, который он сделал, можно любить, потому что он живет своей жизнью.

- В частности, "Остров" имеет под собой притчевую основу — это ведь существование совершенно особого литературного жанра внутри другого жанра.
- Да, это такой особый фильм. Дельный фильм. Я вовсе не буду ставить его в ряд с прочими. Главного персонажа, юродивого, нельзя назвать ни в коем случае героем нашего времени — да никакого времени. Это личность, существующая вне нормальной жизни. Убогий — это какой-то тип священного безумия, живущий в несколько другом измерении. А вот герой нашего времени — это молодой менеджер удалой. А этот тип персонажа другой.

- То есть настоящий герой древнерусских сказок, блаженный. Может быть, следует снимать фильмы, подходя к этому как филолог?
- Нет, это фильмам абсолютно противостоит. Фильм — это живое существо со своими внутренними законами. Объяснить это очень сложно, надо сделать несколько фильмов самому, чтобы это почувствовать. Это неинтеллектуальное событие, а чувственное и энергетическое.

- Как же тогда артхаус?
- Мне кажется, это условное название, обозначающее наличие талантливого элемента в фильмах. Возьмите любую схему. Нас интересует только конкретная реализация, единичный товар, какой-то взрыв. Если этого не происходит, никакая тема тебя не спасет. Самое благородное — это, наоборот, самое ужасное.

- То есть провокация?
- Почему обязательно провокация? Ведь эмоция — это не провокация. В каком-то смысле все хорошее всегда провокация. Это удивительный способ жизни искусства — ровное искусством не является.