Из России с "Диким полем"

Только что состоялись фестивали российских фильмов в Нью-Йорке и Лондоне, столицах двух важнейших территорий англоязычного кино, доминирующего в мире.

Показы проходили в течение десяти дней в кинотеатре "Аполло Пикадилли Серкус" в самом центре британской столицы. Штабом фестиваля стал закрытый клуб BAFTA — Британской киноакадемии, ежегодные премии которой по престижности уступают только "Оскару". Программа российского кино была разнообразной, если не сказать — эклектичной. Показывали фильмы игровые и документальные, совсем новые ("Юрьев день", "Дикое поле" — копии обоих, кстати, прибыли сюда из Нью-Йорка) и с фестивальным стажем ("12", "Лучшее время года", "Простые вещи"). Представляли их режиссеры Михаил Калатозишвили, Светлана Проскурина, Виталий Манский, актеры Михаил Ефремов и Сергей Газаров, драматурги, продюсеры и кинокритики.

Организаторы фестиваля разработали анкету, которую раздавали всем зрителям, весьма активно заполнявшим зал кинотеатра. Их просили оценить просмотренный фильм и ответить на вопрос, кто они по происхождению — коренные англичане или россияне-иммигранты, ведь известно, что диаспора составляет значительную, если не подавляющую часть аудитории российских киносмотров за рубежом. Результат зрительского конкурса оказался довольно любопытным. Самый высокий рейтинг у англоязычных зрителей получило "Дикое поле" Михаила Калатозишвили, у бывших россиян — "12" Никиты Михалкова. Поскольку англоязычных было больше, "Дикое поле" стало победителем, на втором месте — "12", на третьем — "Простые вещи" Алексея Попогребского.

Самые большие дискуссии вызвал "Юрьев день" Кирилла Серебренникова, и жаль, что никто из создателей фильма не доехал до Лондона, чтобы ответить на вопросы, порой довольно неожиданные. Некоторые из местных жителей рассуждали примерно так же, как наши патриоты: они переживали, что вырисовывается слишком мрачная картина российской действительности, и сетовали, что у нас делается мало комедий. Приходилось объяснять, что "Юрьев день" тоже своего рода комедия, только черная, и что это вполне благородный, между прочим, британский жанр. Среди вопросов были и такие: почему пропавший в городе Юрьеве сын героини, оказавшийся в разных ботинках, меняет их на сапоги, а потом то же самое, про разнокалиберную обувь, говорится про парня, отыскавшегося в монастыре: это что — намек, символ, свидетельство перебоев с обувью?

О том, что у англичан есть аппетит к русскому кино, говорилось на круглом столе, организованном британским фондом "Академия Россика" (инициатором ежегодного фестиваля, который проводится во второй раз) и Международным институтом мирового развития. Этот факт подтвердили один из руководителей BAFTA Ник Пауэлл, ведущий британский эксперт по российскому кино Йан Кристи и продюсер Лондонского международного фестиваля (который состоится в середине октября) Хелен де Витт. На этом фестивале покажут еще четыре новых фильма из России, так что знакомство лондонцев с нашим кинопроцессом станет достаточно полным.

В то же самое время встреча в Лондоне лишний раз напомнила, как далеки мы от настоящего знания и понимания друг друга. И дело не столько в предрассудках и пропагандистских имиджах холодной войны — реальной или мифической. Холод отчужденности окутывает и поле культурного взаимодействия, которое к тому же пропитано стереотипами. Массовое сознание после "имиджевых" Эйзенштейна и Тарковского готово принять от силы одного российского режиссера. Сокурова? Звягинцева? Для коммерческого проката российского кино Британия — самая сложная территория в Европе, а само это кино при всех его исторических заслугах воспринимается сегодня как экзотика. Утешением, хотя и слабым, может служить то, что почти такой же экзотикой остаются здесь фильмы других европейских стран и даже самое британское независимое кино: его мэтры Кен Лоуч и Майкл Ли больше признаны за границей, чем на родине.