Расширение пространства кино

В Локарно, в итальянском кантоне Швейцарии, закончился 61-й Международный кинофестиваль, на конкурс которого подбираются, как правило, самые бескомпромиссные и трудные для восприятия образчики авторского кино.

От России в этом году "Юрьев день" Кирилла Серебренникова по сценарию Юрия Арабова. Швейцарские зрители приняли фильм благосклонно, дружно похлопав себе за то, что высидели два с лишним часа туманной (и в метафизическом, и в прямом смысле) истории о победе жизни над искусством.

Широкая публика вечерами собирается на Пьяцца Гранде, где традиционно демонстрируют зрительское кино. Центральная площадь города на время фестиваля превращается в самый большой европейский кинотеатр под открытым небом, вмещающий до десяти тысяч человек. Именно там в этом году показали режиссерский дебют итальянского писателя Алессандро Барикко "Лекция 21" и новую экранизацию Чака Паланика "Удушье", поставленную Кларком Греггом. Писатели Барикко и Паланик стали главными звездами фестиваля наравне с режиссерами Нанни Моретти и Амосом Гитаи. Но, пожалуй, еще больший интерес вызвал француз Мишель Уэльбек, представивший в Локарно "Возможность острова" с Бенуа Мажимелем в главной роли (программа экспериментального кино Play Forward). Уэльбек снимал короткометражки, но экранизация собственного романа 2005 года стала его первым опытом в большом кино.

Схематичную притчу о конце света, который ожидает цивилизацию клонов, трудно назвать удачной. Судя по всему, у Уэльбека нет кинематографического дара. Но в интуиции ему не откажешь. В XX столетии кино было важнейшим из искусств, так как умело выразить на своем языке сущностные проблемы современного человека и его отношений с реальностью. С удивительной календарной точностью с наступлением нового века кино эту функцию утратило. Остались лишь пустые оболочки-форматы — фестивальный, артхаусный, коммерческий... Как ни странно, писатели это чувствуют лучше других и пытаются вернуть кинематографу его функцию — говорить о самом главном.

Мишель УЭЛЬБЕК, появившийся в Локарно в сопровождении жены Мари-Пьер, собачонки Клеман и одетый в неизменную куртку на меху даже в 30-градусную жару, не слишком охотно ответил на вопросы корреспондента "Времени новостей" Алексея МЕДВЕДЕВА.

— Даниэль25, бредущий по пепельной пустыне в финале "Возможности острова", — сам по себе достаточно сильный визуальный образ. Зачем переводить его на язык кино?

— Как раз этого образа в фильме нет. Нет Великого Серого Простора, нет вереницы озер. Да, это очень визуально, но на язык кино не переводится. Разве что с помощью спецэффектов. С другой стороны, образы из той части книги, где говорится о дикарях, вошли в фильм: череда разрушенных домов, заводов...

— Специально ничего не разрушали?

— Нет, мы нашли эти руины в Испании, ничего менять не пришлось.

— Вы недавно сказали, что ставить фильм по своему роману очень удобно: ведь к себе не испытываешь никакого уважения, а значит, можешь делать с книгой что угодно...

— Удивительно: огромное число французских писателей ставили фильмы по своим романам. Жан Кокто, Саша Гитри, Морис Паньоль, Ален Роб-Грийе, Ромен Гари, Маргерит Дюрас — и это только самые известные. Проще назвать тех, кто не работал в кино. Даже Франсуаза Саган поставила фильм. Наверное, это черта национального характера. Почему писатели так стремятся в кино? Мне это кажется логичным. Самое главное в работе над романом — конструирование персонажа. Интересно попробовать сделать нечто похожее, но другими средствами. Кроме того, мои романы уже экранизировались, и мне хотелось понять, как это делается, сам процесс меня завораживал.

— А кто из французских писателей больше всех преуспел в режиссуре? Кого вы больше всех любите?

— Кокто — как это ни парадоксально. Сейчас совсем немодно любить Кокто, но мне он ближе всех.

— Что теперь будут писать в ваших биографиях? "Писатель-поэт-режиссер" — через черточку?

— Сколько бы фильмов писатель ни снял, он все равно останется писателем. Забавно, правда? Остаются книги, а не фильмы.

— Когда вышли "Элементарные частицы" Оскара Роллера, всем было интересно, что вы думаете об этой экранизации. Вы не стали критиковать фильм, но сказали, что теперь сами будете снимать кино по своим книгам. Теперь, когда начало положено, скажите, что в чужих версиях вас не устраивало?

— Самое трудное — это защитить свой замысел от чужого вмешательства. Мне это удалось. А Оскара Роллера просто сожрали продюсеры. Нет ничего хуже, чем когда приходят какие-то люди и начинают говорить: измени то, допиши это... Фредерик Бегбедер мне рассказал, как он отказался писать сценарий по своей книжке "Любовь живет три года" — как раз по этой причине. А "Элементарные частицы" были большим, дорогим проектом. Сценарий получился компромиссным и не слишком удачным. Я во всем этом участвовать отказался. У меня состоялся один разговор с продюсером. Мне хватило.

— Вы внесли значительные изменения в "Возможность острова", изъяли линию Даниэля1 и превратили рассказ о личной жизни героя в притчу о клонировании и закате цивилизации. Зачем?

— Может быть, это протест против того, как критики восприняли книгу. Ни в одной рецензии не было ни слова ни про мутации, ни про науку, ни про будущее человечества. Писали только о сексуальных проблемах героя. Вот я и решил настоять на своем.

— А мне казалось, что вы пишете прежде всего о простых вещах — отсутствии любви, смерти желания. При чем тут клоны? Это, конечно, знак времени, но разве это так важно?

— Техническая возможность бессмертия — это очень важно.

— Но ведь не техника определяет нашу судьбу.

— Именно она! Об этом я и снял свой фильм. И вообще, нет другой проблемы, кроме проблемы Бога.

— Разве религия играет большую роль в современной западной цивилизации? А я думал, это просто товар наравне с другими. Люди зарабатывают деньги и мало думают о Боге... Нет?

— Это только так кажется.

— Как вы отбирали музыку для фильма? Сороковая симфония Моцарта, Девятая — Бетховена, Болеро Равеля... Вы не боитесь показаться банальным?

— Нет. Мне наплевать.

— Поделитесь опытом: самое эффективное лекарство от депрессии?

— Секс. А больше и нет ничего. Есть еще, конечно, алкоголь, но со временем от него становится только хуже.

ИТОГИ ЛОКАРНО:

Главный приз фестиваля в Локарно — "Золотого леопарда", а также приз ФИПРЕССИ получил мексиканский режиссер Энрике Ривейро за свой дебютный фильм "Парковая аллея" (Parque Via).

Специальный приз жюри у фильма польского режиссера Мальгожаты Шумовской "33 сцены из жизни".

Приз за лучшую режиссуру получил канадец из Квебека Дени Коте за мелодраму "Она хочет хаоса" (Elle veut le chaos).

Приз зрительских симпатий — комедия "Сын Рэмбо" (Son of Rambow) британского режиссера Гарта Дженнинга.

Лучшая женская роль — итальянка Иллариа Очини, фильм "Черное море" режиссера Федерико Бонди.

Лучшая мужская роль — турецкий актер Таянч Айайдин, фильм "Рынок — история торговли" режиссера Бена Хопкинса.

"Юрьев день" Кирилла Серебренникова получил несколько неофициальных призов: приз молодежного жюри, специальное упоминание экуменического (христианского) жюри и приз Международной федерации киноклубов. Ксения Раппорт, сыгравшая в картине главную роль, удостоилась приза независимой критики "Золотой кувшин".