Скромное обаяние буржуазии

25 лет назад, 29 июля 1983 года от сердечной, почечной и печеночной недостаточности скончался великий кинохудожник ХХ столетия Луис Бунюэль.

Бунюэль родился 22 февраля 1900 г. в городе Каланда (провинция Теруэль). В 1907-1915 годах учился в иезуитском колледже в Сарагосе, с 1917 года — в Студенческой резиденции в Мадриде. В 1924-1927 годах в Париже участвовал в движении "Авангард".

Личность будущего кинорежиссера ярко характеризуют его устремления и искания в юношеском возрасте, а также и его окружение. Выпускник иезуитского колледжа, в 1917 г. поступает в инженерную школу, параллельно, не оставляя занятий естественными науками, а также в тайне от родителей, учится в Мадридском университете на факультете литературы и философии. Контраст между атмосферой репрессивного учебного заведения и университетом, единственным прогрессивным образовательным центром Испании начала века, а также дружба с учившимися одновременно с ним Федерико Гарсией Лорка и Сальвадором Дали оказали значительное влияние на формирование будущего мировоззрения режиссера.

Кинематографическое образование Бунюэль получил непосредственно на съемочной площадке, поработав ассистентом Жана Эпштейна, и самостоятельно дебютировал в кино в 1928 г., сняв в соавторстве с Сальвадором Дали картину "Андалузский пес".

В 1936 году Бунюэль работал атташе по культуре республиканской Испании во Франции, содействовал постановкам антифашистских документальных лент. В 1939 году эмигрировал в США, был монтажёром в Голливуде, сотрудником киноотдела Музея современного искусства в Нью-Йорке. В 1946 году Бунюэль переселился в Мексику, где познакомился с продюсером Оскаром Дансижье. Вместе с ним снял картину "Большое казино" (исп. Gran Casino, 1946). Тремя годами позже режиссёр получает мексиканское гражданство. Последний фильм мексиканского периода Бунюэля — "Симон-пустынник" (исп. Simón del Desierto, 1965). Перебравшись во Францию, Бунюэль начинает сотрудничество с продюсером Сержем Зильберманом.

"Целью моих фильмов является попытка растормошить людей и раз­рушить те конформистские законы, по которым их принудили считать, что они живут в лучшем из миров" — заявил маэстро в одном из своих поздних интервью. Этот принцип в ранних анимационных опытах режиссера происходил с помощью скандально модного в те годы направления сюрреализма, к которому примкнул Бунюэль. И хотя отголоски течения будут в дальнейшем присутствовать во всех без исключения его работах, включая и откровенно коммерческие, снятые ради заработка, фильмы, такие, как "Лестница в небо" (1951), "Большой кутила" (1949), или фильмы позднего социального уклона, такие как "Урды. Земля без хлеба", "Лас-Урдес. "Забытые", "Назарин". Сюрреализму никогда больше после "Андалузского пса" и "Золотого века" (1930) не будет придаваться большего значения, он сохранится лишь только чертой стиля. Скорее Бунюэль превратится из сюрреалиста в символиста.

Три культуры — испанская, французская, мексиканская — питали творчество Луиса Бунюэля в течение всей его жизни, чему способствовали его переезды. Но, пожалуй, большей части своего творчества (19 картин) он обязан конечно же Мексике, где он и покинул этот мир впоследствии.

Всю свою жизнь Бунюэль снимает одну непрерывную ленту — пророчество о неизбежной гибели буржуазного общества, застав его закат и развитие новой цивилизации — постмодернистской и постиндустриальной. Во многом он предвосхитил этот процесс.

"Не хочу дать зрителю утешения, что все образуется и добро победит", — посетовал он, и в этом его роль и цель несколько схожи с подобной ролью в советском и российском кинематографе другого мастера — Алексея Германа. У обоих мастеров присутствует скрытая образность, манипулирование бытовыми сюжетами и авангард. Но если Бунюель веселый пессимист, то Герман больше похож на сухого аналитика летописца, не умеющего решать проблемы. Бунюэлю в корне ненавистно общество западной буржуазии, но он исследователь, и его ненависть основана на глубоком знании структуры общества, представляющем взаимоотношения мухи и стакана воды. Наиболее ярко его позиция видна в притчах, персонажами которых стали нынешние, последние буржуа, бессильные спасти созданное ими же общество, — "Ангел-истребитель", "Скрытое обаяние буржуазии". Режиссер смотрит на общество со стороны взглядом, похожим на равнодушие Бога, оставившего свое творение без надежды улучшить его. Бог не собирается разрушать их мир и начинать снова, прозорливо понимая, что продукт божественного труда неудачен, а потому недолговечен. И ничего страшного нет в том, что эти насекомые все еще продолжают свою жизнь. Их жизнь микроскопична.

Канадский кинорежиссер Дэвид Кроненберг в идеях своего творчества также пересекается с мыслью Бунюэля, о гибели буржуазной цивилизации, разнясь в подходе. Ибо у Кроненберга фокус взгляда сконцентрирован на трагедии личности и ее фиксации на бездне одиночества, искажающей действительность. В то же время у Бунюэля тоже бездна, она неотвратима для всех, выход из нее, это всего лишь один шаг, в сторону, с тротуара, но "круговая порука" окружения возвращает каждый раз на "путь истинный". Люди смеются, плачут, ходят на балы, вращают в голове одни и те же мысли, находясь на некой социальной карусели, оставаясь белками в колесе даже после своего падения и трагедии не происходит. Даже абсолютное сумасшествие для них естественно, поскольку оно не извлекает их из плена исходных заблуждений.

Бунюэль прав в одной важной посылке — если я сумасшедший и меня лечат, сумасшедшие от моего помешательства, ничто не сможет изменить для меня положения вещей после того, как с меня снимут смирительную рубашку. Ведь в следующее мгновение каждый из врачей сможет надеть ее на себя. В действиях людей, в каждой кинокартине прослеживается жесткий анимизм насекомых, доведенный до бесконечности в картине Кроненберга "Экзистенция" — в этом есть их похожесть и разница, поскольку Луис Бунюэль максимально социален в своих работах, а социальность Кроненберга проявилась лишь только в последних его работах. К примеру в "Пороке на экспорт".

Сравнение с насекомыми у Бунюэля не случайно — мастер с детства увлекался энтомологией, насекомые неизменно присутствуют в его картинах. Пчелу, попавшую в воду, спасает травинка, протянутая доном Хайме ("Виридиана"), а в "Этом смутном объекте желаний" тот же актер, Фернандо Рей, не помогает мухе, попавшей в бокал вина. Простого движения руки достаточно, чтобы определить жизнь или смерть насекомого — аналогия — совершить свой выбор. Жизнью и смертью самого человека управляют силы, перед которыми он не властен. Бунт режиссера против устоявшихся форм искусства, морали не означает, что он призывает разрушить это мироустройство. Бунюэль — фаталист, он уверен, что над обществом нависло проклятие и сама История будет судить его. Поэтому он похож на Генри Миллера, о котором Джордж Оруэлл метко сказал, что это "Иона во чреве кита". Бунюэль неравнодушен к проблеме общества, но он равнодушен к решению этой проблемы. Он не собирается его менять, а скорее подыгрывать ему, рассматривая потуги отдельных героев изменить мир и их страдание от этого. Впоследствии он отказывается даже от этого — если сравнить его роль с ролью Алексея Германа в кинематографе, — они оба "ионы", сидящие в скорлупе и подглядывающие за нами через замочную скважину. И оба они никогда не откроют нам дверь и не пустят в свой дом, поскольку даже сами в течении всей жизни из него не выходят. Великого испанского режиссера и великого российского кинематографиста роднит не только это, а еще и тот вдумчивый язык, которым они общаются с нами через маленькую замочную скважину, имя которому — искусство. Искусство призванное побуждать действие, искать разгадки и идти дальше глядя на тупик.

Просматривая еще раз работы великого мастера кино, внесенного в список 50-ти величайших кинорежиссеров современности, ловишь себя на мысли об убогости современного национального кинотворчества. К сожалению, явный контраст не дает поставить в один ряд ничего, что использовало хотя бы новаторские решения, ходы, мысли или действия, открытые более полувека назад и оцененные по заслугам. На МКФ 1969 г. в Венеции, Луису Бунюэлю было присуждено звание — "мастера кино". Он был награжден призами за творчество на МКФ в Сан-Себастьяне (1977), в Москве (1979), юбилейным кинофестивалем в Венеции (1982). Четыре раза Луис Бунюэль получал призы Каннского фестиваля и дважды номинировался на "Оскар", один из которых он получил.

Для меня же образ этого режиссера прежде всего запечатлён в заключительном кадре из кинофильма "Скромное обаяние буржуазии". Группа людей на пустынном шоссе, глаза, в которых пустота. Вдалеке слышен шум пролетающего самолета. Куда они идут? Куда летит этот самолет? Где мы в этом мире?