"Родня" осиротела

В Москве на 83-м году жизни умерла Нонна Мордюкова. Этой актрисе хватило очень небольшого числа ролей, чтобы стать своеобразным воплощением родины-матери, в которой мужского не меньше, чем женского, а смешного не меньше, чем трагического. Свидетельство тому — такие знаковые роли Мордюковой, как беременный красноармеец в фильме "Комиссар" или управдом в комедии "Бриллиантовая рука".

В мемуарах, которые Нонна Мордюкова как форменный андрогин начинает словами "Я родилась грузчиком", она изящно обходит историю своего чудесного поступления во ВГИК. Вот станичная девчонка из Донецкой области приезжает в Москву без билета в товарном вагоне, а вот уже через пару строк и успехи в сценическом движении. Так же легко и непринужденно, как поступила в институт, Нонна Мордюкова получила свою первую Госпремию за первую же кинороль — в "Молодой гвардии" Сергея Герасимова, где она сыграла Ульяну Громову. Точнее даже не сыграла, а идеально вписалась в созданный Фадеевым портрет-икону комсомольской великомученицы: "А у Ули глаза были большие, темнокарие — не глаза, а очи, с длинными ресницами, молочными белками, черными таинственными зрачками, из самой, казалось, глубины которых снова струился этот влажный сильный свет".

Парадоксальность существования Нонны Мордюковой в советском кинематографе заключалась в том, что она, игравшая простых русских женщин из народа и по своему боевому темпераменту идеально соответствовавшая этому кондовому амплуа, при внимательном рассмотрении своими строгими и правильными чертами лица навевает сравнения не с деревенской крестьянкой или заводской работницей, а с иконой или римской статуей, от которой действительно струится нечто такое, о чем она сама и не догадывается. Ей казалось, что полней всего она может раскрыться в ролях таких же неукротимых казачек, как и она сама, и потому ее так долго терзало сожаление о роли Аксиньи в "Тихом Доне", доставшейся другой актрисе. Но на самом деле из-за необузданности ее актерского и человеческого темперамента она раскрывалась до конца в любой роли, в том числе в самой примитивной и одномерной. Даже незамысловатые комедийные персонажи приобретают в исполнении Нонны Мордюковой нечто монументальное и внушительное — как стремящаяся замуж купчиха в "Женитьбе Бальзаминова" или управдом в "Бриллиантовой руке". Благодаря роли в культовой комедии Гайдая Нонна Мордюкова навсегда останется в памяти широкого зрителя как пародийный секс-символ, танцующий в кошмарных грезах героя в белокуром парике и розовом халате с перламутровыми пуговицами.

Как ни очевиден комический дар Мордюковой в "Бриллиантовой руке", всего за год до нее был снят фильм, вошедший в учебники по истории кино как один из запрещенных советских шедевров и позволяющий взглянуть на Нонну Мордюкову совершенно в другом, серьезном, свете,— "Комиссар" Александра Аскольдова, пролежавший на полке с 1967-го по 1988-й. Там Мордюкова играет забеременевшую неожиданно для себя кавалерист-девицу из Красной армии, которую командир оставляет рожать в семье бердичевских евреев. Поначалу отрицательно настроенная к приютившим ее людям, комиссарша мало-помалу смягчается и проникается к ним сочувствием, и наблюдать за этим в исполнении Мордюковой так же интересно, как за постепенным очеловечиванием мраморной статуи.

Но самые, пожалуй, глубокие залежи человеческих эмоций извлек из Нонны Мордюковой Никита Михалков в фильме "Родня". Роль сельской жительницы, оказавшейся в столице и искренне не понимающей заведенных в ней порядков и испорченных нравов, позволила актрисе не только на всю катушку проявить ее фирменную грубоватую непосредственность реакций, но и обнаружить глубоко спрятанную за этой яркой колоритной оболочкой ранимость, чувствительность и внутреннюю интеллигентность. За хамоватыми управдомовскими ухватками здесь вдруг проступает какая-то неожиданно трогательная наивность и чистота души. Видимо, правы киноведы, считающие, что после "Родни" Мордюкова так и не сыграла ничего достойного ее таланта,— попытка сделать из нее мать-героиню в фильме Дениса Евстигнеева "Мама" вряд ли может считаться удачной. Так что последним режиссером, увековечившим Нонну Мордюкову во всем многообразии ее натуры, оказалась Рената Литвинова — в ее документальном фильме "Нет смерти для меня" о пяти иконах советского кинематографа Нонна Мордюкова меньше всего походит на икону, то есть на неподвижную картинку, застывшую в сознании своего величия, а как всегда удивляет сочетанием комиссарского умения рубить с плеча и девичьего душевного трепета в духе Ульяны Громовой.

Похороны актрисы пройдут 9 июля на Кунцевском кладбище.