Восточный разрез
На ММКФ, который завершится послезавтра вечером, уже показана большая часть внеконкурсной программы. О том, что вызывает наибольший энтузиазм у киноманов столицы, рассказывает АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
В фильме Джона Кассаветиса "Убийство китайского букмекера" запутавшийся в долгах и втянутый в заказное убийство владелец ночного клуба предлагает своим девушкам-стриптизершам пойти на китайский фильм. "На китайский, почему бы и нет?". Вспоминается и комедийная мини-новелла братьев Коэнов из альманаха "У каждого свое кино" — о ковбое, которого занесло в кинотеатр, где он с изумлением обнаруживает, что вместо боевика там крутят турецкий артхаусный фильм (картина артхаус-линии "Кино без границ" "Времена года" Нури Бильге Джейлана).
Если не считать сенсационной для Москвы ретроспективы почившего американского классика Джона Кассаветиса, особенный ажиотаж в залах мультиплекса "Октябрь" вызывают картины из стран, еще не так давно выглядевших на карте кинематографических предпочтений довольно призрачно. Возьмем ту же Турцию. Новый фильм артхаус-линии "Кино без границ" того же Джейлана "Три обезьяны", недавно награжденный за режиссуру в Канне, собрал переполненный зал: это бесподобно красиво снятая экзистенциальная драма о распаде семьи. Во весь голос прозвучал и иранский фильм артхаус-линии "Кино без границ" "Будда рухнул от стыда" Ханы Махмальбаф — отчаянный крик, вырвавшийся из уст самого молодого поколения восточных женщин (режиссеру еще не исполнилось двадцати, а ее героиня вдвое младше). Еще одна этническая сенсация — "Кус-кус и барабулька" Абделатифа Кешиша: подробно развернутая бытовая сага о жизни арабской диаспоры на юге Франции, награжденная всеми возможными призами на родине и на Венецианском фестивале.
Самые горячие впечатления связаны с кино Дальнего Востока. Оно представлено в этом году первыми лицами. Лицо Такеши Китано, украсившего открытие фестиваля, сегодня знакомо каждому москвичу благодаря рекламе телевизоров, но нет худа без добра: многие ринулись в "Октябрь" посмотреть на артиста не в рекламном, а в художественном гриме или вообще без оного. Он провел блестящий мастер-класс и показал великолепную шестерку своих режиссерских работ.
Меня лично больше всего поразило в Москве лицо другого японца — 96-летнего Кането Синдо, родившегося в Хиросиме и прошедшего через горнило войны, прежде чем стать великим режиссером-гуманистом. В его послужном списке десятки национальных и международных премий, но судьба прочнее всего связала его с Московским фестивалем. На 2-м ММКФ в 1961 году создатель аскетичного киношедевра "Голый остров" стоял рядом с другим фронтовиком Григорием Чухраем, и хотя автор "Чистого неба" возвышался на голову, оба фильма получили равно высокие награды.
С тех пор Кането Синдо неоднократно возвращался в Москву и уезжал обратно с заслуженными призами. Новая его лента "Учитель и трое детей" участвует в юбилейной программе 30-го ММКФ. В прошлом году в Москве показывали автобиографическую картину по сценарию Кането Синдо, где он с редкой откровенностью вспоминает свой драматический военный опыт. Тогда режиссер не смог посетить Москву, и в этот раз тоже никто не рассчитывал на приезд ветерана. И вдруг Кането Синдо появляется — в инвалидной коляске, но в совершенно здравом уме, в сопровождении заботливой внучки. Было странное чувство, как будто реальность столкнулась с легендой.
Парад дальневосточной режиссуры дополнил корейский классик Им Квон Тэк, возрастом помоложе, но фильмографией вряд ли способный кому бы то ни было уступить. В ней более ста фильмов, часть из которых, правда, бесследно утрачены, но несколько из сохранившихся показываются в рамках ММКФ в программе Музея кино. Наконец, самый молодой из культовых персонажей дальневосточного кино — тайванец Цай Мин-Лянь, приехавший вместе со своим постоянным актером Ли Кан-Шеном и избранной кинопрограммой "Азиатский экстрим".
Впервые показанные в Москве "Река" и "Да здравствует любовь" — шедевры минимализма, в которых Цай Мин-Лянь исследует болезни человеческих отношений, которые развиваются в ядовитой, экологически нечистой среде. Будучи одним из самых провокационных и радикальных режиссеров современности, он в то же самое время устремлен к старому классическому кино. И не было большой неожиданностью, когда наряду с Антониони и Трюффо он назвал в числе своих любимых киноавторов Тарковского, а среди фильмов — "Летят журавли".