Тварь недрогнувшая

Вчера российской премьерой фильма артхаус-линии "Кино без границ" "Молчание Лорны" в рамках 30-го ММКФ открылась программа "Московская эйфория". О фильме и о программе рассказывает АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.

"Московская эйфория" предлагает в этом году не совсем обычный набор фильмов. Два из них — "Против течения" Златинки Русевой и "Фадос" Карлоса Сауры — связаны с музыкой. "Менины" Игоря Подольчака — украинская рефлексия на тему европейской живописи. "Забавные игры" — ремейк знаменитой ленты 1997 года, осуществленный тем же самым режиссером Михаэлем Ханеке. "Все умрут, а я останусь" Валерии Гай Германики претендует на роль манифеста молодой российской режиссуры, вышедшей из недр документалистики и kinoteatr.doc. Остальные три картины имеют социально-этнический оттенок: картина артхаус-линии "Кино без границ" "Будда рухнул от стыда" Ханы Махмальбаф привлекает внимание к положению детей в Афганистане. Фильм артхаус-линии "Кино без границ" "Кус-кус и барабулька" Абделатифа Кешиша живописует быт и нравы арабской общины во французской провинции.

"Молчание Лорны" — еще один физиологический очерк о жизни иммигрантов и маргиналов в бельгийском городе Льеже. Создатели этой картины братья Люк и Жан-Пьер Дарденны некогда уже затрагивали тему незаконной иммиграции в своей ранней ленте "Обещание". За последние десять лет они приобрели репутацию мэтров нового реализма, лидеров кино "морального беспокойства" и дважды были удостоены в Канне Золотой пальмовой ветви — за фильмы "Розетта" и "Дитя". В новой картине режиссеры продолжают анализ мироустройства, в котором одни преуспевают за счет других и разорвать этот порочный круг может только одна нематериальная вещь — совесть.

В центре картины — судьба молодой албанки по имени Лорна (отличная актриса Арта Доброши), которая выходит замуж за наркомана Клоди (Жереми Ренье) с целью заполучить бельгийское гражданство. Вместе со своим албанским бойфрендом Соколом Лорна мечтает открыть бар, и оба копят на него деньги, заработанные нелегальными способами под контролем мафии. Пружина конфликта закручивается в тот момент, когда выясняется, что мафиози решают убрать полудохлого "джанки", чтобы Лорна могла тут же вступить в другое фиктивное замужество — на сей раз с подозрительным русским бизнесменом, в свою очередь продав ему бельгийский паспорт.

Начавшись как социальная драма, во второй половине фильм превращается в шизофренический триллер: героиня бунтует против мафиозных правил и понимает, что обречена стать очередной жертвой негодяев. К тому же даже вопреки выводам врачей она убеждена, что беременна от Клауди и должна во что бы то ни стало сохранить ребенка. Сцены ее бегства от преследователей через лес, где она прячется в заброшенной хижине, достойны того, чтобы занять место в хрестоматии режиссуры как образец саспенса. В финале нет привычного для Дарденнов сюжетного катарсиса, зато они нарушают свой принцип "минимум слов и ни одной музыкальной ноты" и дают на титрах музыку.

"Молчание Лорны" было награждено в Канне за сценарий, хотя как раз он не самое сильное, что есть в картине. Дарденны — минималисты и радикалы, не злоупотребляющие диалогами и предпочитающие чистое, почти немое кино. Все предыдущие их фильмы были сняты в Серейне, индустриальном городке, где они досконально изучили среду обитания. Льеж — более крупный город, и проникнуть в механизмы его подпольной жизни оказалось труднее, что привело, с одной стороны, к некоторым предсказуемым и клишированным ходам, с другой — к сомнительным деталям, а ведь в деталях, как известно, прячется дьявол. Например: могли ли итало-албанские мафиози потребовать с русского бизнесмена за фиктивный брак и натурализацию в ЕС такую ничтожную сумму, как €10 тыс.? Ведь это просто оскорбительно для нашей национальной гордости. Особенно если учесть, что из этих денег половину пришлось бы отдать за молчание Лорне. Однако то, с чем ни за что не смирились бы у другого режиссера, Дарденнам прощаешь за их невероятную настойчивость и абсолютную искренность в разработке сюжетов, которые большинству кинематографистов кажутся либо скучными, либо привлекательными в сугубо конъюнктурном смысле.