Канн: мастер-класс Тарантино

По традиции каждый год Каннский фестиваль чествует искусство какого-нибудь актера, режиссера или композитора. В этом году мастер-класс провел Квентин Тарантино. Он представил четыре фильма, показанные вне конкурса, начиная со своей первой полнометражной картины 1992 года "Бешеные псы", а также ленты "Отчаянный" и "Убить Билла, часть 2" и телевизионный документальный фильм "Телеканал Z: великолепная одержимость". В 1994 году он получил "Золотую пальмовую ветвь" за "Криминальное чтиво". В прошлом году в конкурсе участвовало его "Доказательство смерти". Ниже читайте наиболее интересные высказывания Тарантино.

О своих ранних годах, когда он работал в видео-магазине:

"У меня был доступ буквально ко всем великим фильмам и всем замечательным режиссерам, и я мог проследить карьеры разных режиссеров, и я продолжаю это делать и сегодня. Когда я нахожу режиссера, который мне нравится или который послужил для меня источником вдохновения, я хочу посмотреть все его картины. Я только что закончил делать это с Полом Мазурски".

О режиссерах, которые сильнее всего повлияли на его творчество:

"Режиссеры, которые действительно сильно на меня повлияли, когда я был моложе, и помогли мне выработать свою собственную эстетику, были такими режиссерами как Брайан Де Пальма, Серджо Леоне, Говард Хоукс. Хотя я просто обожал Мартина Скорсезе и мои фильмы вероятно многим ему обязаны, моей рок-звездой из современных режиссеров был Брайан Де Пальма".

Об изучении актерского мастерства в течение шести лет — что это дало ему как режиссеру:

"Лично я рекомендовал бы любому, кто хочет начать карьеру режиссера или сценариста, поступить на актерские курсы. Это будет ваша первая остановка. Играйте сцену и пытайтесь сообразить, откуда выйдет актер. Если вы играете сцену с другим студентом, ваша работа — взять на себя ответственность за сцену... Все, что я узнал о том, как писать сценарии, я узнал из актерской игры... Она многому научила меня и в отношении камеры. Я начал учиться у Ричарда Беста и, преподавая мне технику камеры, как играть в кадре, он на самом деле научил меня словарю кино. Я начал думать о кадре и о границах кадра... И потом, когда я начал смотреть фильмы, которые всегда любил, например, "Однажды на Диком Западе" или "Три лица страха" Марио Бавы, я смогу увидеть, что эти ребята делали. Я увидел, как Леоне перемещает Бронсона то из кадра, то в кадр. Если вы начали это делать, остается лишь несколько коротких шагов, прежде чем вы начнете компоновать свои собственные кадры".

О работе с Терри Гиллиамом на Сандансовском семинаре для режиссеров:

"Меня туда взяли для работы над "Бешеных псов", но сценарий был практически готов: после Санданса я должен был приступить к съемкам. Я мог экспериментировать, и мне нравятся длинные планы, так что я снял одну из сцен фильма длинным планом. Я показал свою сцену первой группе режиссеров, и она им не понравилась. Мы встретились с ними, и они начали говорить о том, что я не должен делать того, что делаю. Мне моя сцена нравилась, и я экспериментировал с длинными планами. Именно это я пытался делать. Затем появилась другая группа режиссеров. Приходит Терри Гиллиам и говорит: "Просто великолепно". Потом появляется Фолькер Шлёндорф: "Он маленький гений!". А итог был такой: это станет моей карьерой. Людям я буду категорически нравиться или категорически не нравиться".

О первой сцене его первого фильма "Бешеные псы":

"Мне всегда нравились круговые движения камеры. Де Пальма всегда их использовал, чтобы акцентировать любовь... Многие режиссеры приходили ко мне и говорили, что всякий раз, когда в криминальном фильме они усаживали группу людей вокруг стола (а все они хотели это сделать), они не могли использовать круговую панораму, потому что получалось слишком похоже на "Бешеных псов"...

О репетициях для фильма "Бешеные псы":

"Съемкам "Бешеных псов" предшествовали двухнедельные репетиции, и это было лучшее, что я делал в своей жизни. Главным в фильме была игра актеров, мы снимали картину на очень маленький бюджет, и у меня возникла идея, на которую не обратило внимание большинство независимых продюсеров. Благодаря двум неделям репетиций мы сэкономили массу времени собственно на съемках... Но самым замечательным было то, что в процессе репетиций мы стали Псами! На протяжении всего подготовительного периода я боялся, что меня уволят, боялся по той простой причине, что считал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. До этого мне в жизни практически ничего не удавалось. Но после репетиций я понял, что меня не уволят, потому что знал, что другие актеры продолжат съемки фильма. Мы были Псами!"

О том, как пишутся сценарии:

"Я начал серьезно писать, когда учился в актерской школе. У меня не было доступа к сценариям, но у меня всегда была хорошая память и мог запоминать диалоги, я мог запомнить сцену из фильма. Я записывал ее, а те места, которые я вспомнить не мог, я заменял своим текстом. Чем больше я этим занимался, тем больше вставлял собственных текстов... Вот так мало-помалу я начал писать сцены с диалогами".

О том, как сочетаются комедия и напряжение в "Криминальном чтиве":

"Одна из вещей, которые я делаю очень часто, это показывать смешным то, что не смешно. Один из моих любимых приемов — снимать большие эпизоды, которые смешны, но в то же время в них есть напряжение. Это почти что мини-фильмы. Многие снимают одну маленькую сцену, потом вторую маленькую сцену, а затем их соединяют при монтаже. Мне нравится взять какое-то место и поместить туда зрителей на 10 минут, 20 минут, это что-то вроде маленьких самостоятельных фильмов. И как правило, в таких ситуациях напряжение растет и растет, а потом происходит взрыв..."

О съемках экранизации книги "Джеки Браун":

"Сцены экспозиции, они редки в моих фильмах, но когда экранизируешь роман, ты должен включить эти сцены, потому что нужно, чтобы развивался сюжет. Это было нелегко, особенно сделать так, чтобы они выглядели органично. На мой стиль сценариста оказал большое влияние Элмор Ленард. Он начинал обычную жанровую историю — о шантаже, ограблении и т.д., — а потом впускал в нее реальную жизнь и все разрушал".

О музыке в его фильмах:

"Обычно я не использую музыку, специально написанную для фильма. Написать ее я не доверяю ни одному композитору... Музыка очень важна. Сама идея заплатить человеку, чтобы он посмотрел твой фильм, а потом сочинил что-то свое, — я не мог бы ни на кого возложить такую ответственность... У меня прекрасная коллекция саундтреков... Вот как я пишу музыку, как я ее подбираю: я слушаю саундтреки и стараюсь представить себе соответствующие эпизоды... Я исключаю самих композиторов из процесса. Я работаю с лучшими композиторами — Эннио Морриконе, Лало Шифрин, Джон Берри... но я не вступаю с ними в прямой контакт".

О работе с Умой Турман и фильме "Убить Билла":

"Я всегда был открыт для ее предложений, дополнений. Ума не писала сценарий вместе со мной, но я обязан ей половиной сценария. Я обсуждал с ней так много сцен, что когда сценарий был закончен, я отметил ее вклад в титрах, я сделал это, потому что автором многих идей была она. Например, свадебное платье, и она придумала имя Бетарикс. Я оставлял немного пустого места, чтобы она могла его заполнить. Образ Невесты создан мной и Умой совместно".