Застывшие мультфильмы

// Рисунки Сергея Алимова в ЦДХ
Выставка

В ЦДХ проходит подготовленная галереей Ars Longa выставка к 70-летию Сергея Алимова, народного художника России и лауреата Госпремии РФ, знаменитого иллюстратора и мультипликатора, нарисовавшего первые фильмы Федора Хитрука. Иллюстрации, эскизы к мультфильмам и спектаклям (в основном в авторских повторениях последних лет) рассматривала АННА Ъ-ТОЛСТОВА.

Выставка в ЦДХ названа игриво и легкомысленно "Папе Бонифация — 70". Действительно, как художник дебютных фильмов Федора Хитрука и прежде всего "Каникул Бонифация" Сергей Алимов известен очень широкой аудитории, хотя, может быть, не столько по имени, сколько по созданным им образам. Этому "детскому" творчеству художника посвящен целый раздел: большие гуаши с грустным цирковым львом Бонифацием, отправившимся в заслуженный отпуск на историческую родину в Африку, рисунки для журнала "Колобок", иллюстрации к "Мэри Поппинс", эскизы к кукольным спектаклям Театра имени Образцова про Гулливера и Винни-Пуха. И даже если бы Сергей Алимов, выпускник ВГИКа, учившийся у бывшего "остовца" Юрия Пименова и классика советской мультипликации Ивана Иванова-Вано, остался внутри этого безоблачного и яркого мультяшного мира, его труды не остались бы незамеченными.

За первый же свой фильм, легко-сатирическую "Историю одного преступления", они с Хитруком получили призы на фестивалях в Сан-Франциско и Оберхаузене, за второй, "Топтыжку",- "Бронзового льва" (его из Венеции счастливым дебютантам привез Андрей Тарковский, награжденный там "Золотым львом" за "Иваново детство"), "Каникулы Бонифация" отметили в Румынии и Ирландии.

Последний совместный опус Хитрука и Алимова — "Человек в рамке" — положили на полку: на дворе стоял 1967-й, оттепельная эйфория прошла. Как назло, именно в этот момент Сергея Алимова потянуло выйти из "союзмультфильмовских" рамок: самому заняться режиссурой в анимации, перейти к экранизациям русской классики, правда, такой, за какую благоразумные люди в застойные годы не берутся. Так началась полоса эскизов к мультфильмам, которые в большинстве своем не дошли до экрана, в лучшем случае превратившись в книжные иллюстрации. Так что с середины 1970-х особенно после эскизов к "Мастеру и Маргарите", увенчанных первой премией МОСХа и осевших в недрах Третьяковки, но так и не ставших ни фильмом, ни книгой, у Сергея Алимова сложилась репутация чуть ли не диссидента.

В этой высококультурной графике то и дело наткнешься на цитату: опустевший выморочный город метафизика Джорджо Де Кирико, безликие персонажи в пальто и котелках сюрреалиста Рене Магритта, мизансцены, стилизованные под мирискуснический маскарад Константина Сомова,- как, интересно, автор собирался протащить все это интеллигентское умничанье мимо ответственных работников Комитета по кинематографии? "Мастер и Маргарита", "Портрет", "Нос", "Мертвые души", "Господа Головлевы", "История одного города", "Смерть Тарелкина" — из родной литературы он всегда выбирал мастеров сатирического гротеска с искоркой гофмановской чертовщины.

Эта бесконечная русская гофманиана разыгрывается в сумрачных пустынных пространствах казенного города, в котором часто узнается Петербург, ставший символом чиновничьего официоза и воплощением экзистенциального кошмара. По его проспектам гуляет злой ветер, занося площади снегом или песком, руша памятники и пуская галопом медных всадников, и какая-то роковая кадриль гонит по холодным улицам господ в мундирах, шинелях, москвошвейных пиджаках и мантиях с кровавым подбоем, чиновные рыла кутаются в куньи воротники, бдительные глазки прячутся за очками. Может быть, дело всего лишь в том, что в анимации Сергей Алимов привык работать в технике перекладки, когда движутся рисованные "актеры", а "задник" остается неподвижным, только кажется, что, сколько бы герои Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Сухово-Кобылина и Булгакова ни сменяли друг друга, эта жуть российского бюрократического карнавала останется неизменной на веки вечные.