Укротительницы львов

51-я Венецианская биеннале современного искусства войдет в историю как феминистская. Из четырех главных призов биеннале — "Золотых львов" — три достались женщинам. И поделом.

Главные закулисные сплетни Венецианской биеннале — про то, что из выделенных итальянскими властями 8 млн. на искусство ушло только 2 млн. (в этом году в выставках участвуют 90 художников против 300 на прошлой биеннале), и про то, как обладателю "Золотого льва" 2003 года немецкому художнику Грегори Шнайдеру не дали построить на площади Сан-Марко точную копию мусульманской святыни — Каабы. Но больше всего говорят про женщин и про феминизм.

Было заранее известно, что "Льва" за "жизненные достижения" (так буквально переводится номинация) в этом году присудили известнейшей американской феминистке Барбаре Крюгер, убедительно доказавшей своим искусством, что главное орудие угнетения современных женщин — это реклама, подспудно заставляющая даже самых "эмансипированных эмансипе" следовать стереотипам общества потребления. Казалось бы, на этой символической дани женскому движению можно было бы и успокоиться. Но нет, "Золотой лев" за лучший национальный павильон тоже достался женщине — француженке Аннет Мессаже. Более того, "Лев" лучшему молодому художнику до 35 лет тоже оказался в женских руках; его получила гватемалка Регина Жозе Калиндо с формулировкой "За смелость". Действительно, куда уж смелее — на глазах у публики побрить лобок и ноги, а потом окончательно доконать зрителей видеозаписью гинекологической операции. Помнится, лет десять назад такой лобковый феминизм был в страшной моде в Москве, а сейчас, видимо, докатился и до Гватемалы.

Появление в этой компании мужчины, солидного немецкого автора Томаса Шютте ("Лев" лучшему художнику), выглядит очевидной политкорректностью — дабы биеннале, которую возглавляют две дамы-куратора, не обвинили в притеснении сильного пола. По справедливости, вариации немецкого художника на тему модернистской скульптуры выглядели откровенно академичными и скучноватыми рядом с такими забойными хитами биеннале, как перламутровая летающая тарелочка японки Марико Мори, исполненная со спилберговским хайтековским размахом, или как грандиозная видеоинсталляция швейцарки Пипилотти Рист "Homo sapiens sapiens" на потолке одного из венецианских соборов.

Вместо традиционного Христа Пантократора или какого-нибудь "Страшного суда" швейцарка заставила зрителей задрав головы наблюдать за хиппистской идиллией — парящими в космосе или пробирающимися сквозь лесные чащи гигантскими обнаженными девушками с распущенными волосами. Такие монументальные видеофрески могут служить лучшим оправданием существования видеоарта, искупая километры скучнейших роликов.

Вердикт жюри — "за творческое воображение, трансформирующее реальность" — более чем справедлив в отношении инсталляции Аннет Мессаже "Казино". В центральном зале — необычайно эффектно колышущееся и дышащее алое полотнище, в котором, как в бурной реке, время от времени "всплывают" какие-то светящиеся медузы. В соседнем зале — огромный сачок, подбрасывающий в воздух игральные кости размером с баскетбольный мяч, еще в одном — игрушечная железная дорога с путешествующим по ней Пиноккио. Как тут не вспомнить о том, что Франция — родина сюрреализма.

У французов конкурентов на звание лучшего национального павильона было немного. Австралийцам не помогла даже тяжелая артиллерия — открывать павильон позвали не кого-нибудь, а актрису Кейт Бланшетт, которая, как выяснилось, коллекционирует современное искусство, и особенно резные деревянные объекты выставленного в павильоне Рики Свэллоу.

Претендовать на что-то могли бы канадцы, знаменитые своей технической продвинутостью. На этот раз в павильоне был устроен водопад, который служил экраном для фильма про грозу: алхимически соединяясь, вода и огонь по замыслу канадской художницы превращаются в кровь. Но им уже давали "Льва" пару биеннале назад. Хороши были Гилберт и Джордж у британцев, но и британцы недавно побеждали. И обычно входящие в топ-десятку лучших павильонов израильтяне на этот раз не удивили — в израильском павильоне показывается, как с комфортом жить на деревьях. Американцы выставили картины Эда Руши, разработавшего особый калифорнийский вариант поп-арта, но Руша все же не Уорхол. Австрийцы соорудили гигантскую башню-пирамиду, на которую надо взбираться, чтобы сверху обозреть окрестности. Похожие пирамиды строит наш Николай Полисский с крестьянами деревни Никола-Ленивец.

Остроумнее всех поступили немцы (проект художников Томаса Шейбица и Тино Сегала, последний был участником Московской биеннале), решив воздействовать на зрителя силой слова. Посетителей встречают одетые в униформу смотрители, которые ни с того ни с сего вдруг начинают пританцовывать, хлопать в ладоши и, указывая на абстрактные скульптуры, на разные лады повторять-напевать: "Это так современно, это так современно, это так современно!" — ничего не остается как им поверить. Но жюри не поверило, потому что самое современное сегодня — это женщина, делающая искусство.