Таежный роман

// Молодое российское кино не рассчитывает на зрителя
убедился Андрей Плахов

"Дух огня" — фестиваль кинематографических дебютов в Ханты-Мансийске — собирает все, что сделано начинающими режиссерами за последнее время. Правда, в программу не попали три фильма с прошлогоднего "Кинотавра". Это остросоциальный "Кремень" Алексея Мизгирева, награжденный там за лучший дебют. Это "Простые вещи" — зрелая вторая работа Алексея Попогребского, ставшая победительницей всего конкурса. И это "Русалка" Анны Меликян — картина, недооцененная на "Кинотавре", но впоследствии взявшая свое в Санденсе, Берлине и по-прежнему крутящаяся на фестивальных орбитах.

Так или иначе, прошлой весной сложилось впечатление, будто в российском кино действительно расцвели свежие цветы и свершилась смена поколений. Мастодонты типа Киры Муратовой и Алексея Балабанова, хотя их новые декадентские ленты и вызвали бурю страстей, были отодвинуты решениями жюри на задний план. Вперед выдвинулась молодая гвардия творцов, озабоченных не кассовым успехом и не авторским самовыражением, а болезнями общества, и это, наверное, признак здоровья киноиндустрии.

Но вот девять месяцев спустя молодогвардейский оптимизм куда-то улетучился. Отбирая фильмы для международного конкурса "Духа огня", я чувствовал себя в таежном тупике — не брать же опять "Русалку" или "Кремень". С трудом, но все-таки удалось найти две новые картины. "Муха" Владимира Котта — история одинокого дальнобойщика Федора Мухина (Алексей Кравченко) и "дрянной девчонки" Веры Мухиной (многообещающий актерский дебют Александры Тюфтей), которая занимается боксом и на всех плевать хотела. Ее мать внезапно умирает, а дальнобойщик, вызванный анонимным письмом, поселяется в доме Веры, которая до сих пор считала, что "папа сгорел в танке". Строптивая девчонка объявляет ему войну, но кончается все слезами обретенной близости. Сентиментальный гуманизм в духе советского подросткового кино режиссер пытается сочетать с современной жесткостью, с оглядкой на "Малышку на миллион" Клинта Иствуда.

Вторая картина называется "Нижняя Каледония". Это дебют режиссера Юлии Колесник. Тут совсем другая поэтика, отсылающая наше воображение к мифам степных кочевников, к тайнам природы Нижней Волги, где происходит действие. Сюда приезжают молодой ловелас Ворсин (Никита Тюнин), его сестра Ольга, крупный специалист по ихтиологии, еще несколько москвичей. Приезжают с вроде бы научными целями. Но всех их закручивает в мистическую воронку, где путаются времена, эпохи, оживают тени древних воинов, а над ними носятся чайки и ревут современные истребители. По тропам, проложенным в старину, ходят змееловы и разъезжают на иномарках королевы наркотрафика, готовящие смертельный чай для всех, кто перейдет им путь. Кино ни на что не похожее, одновременно культурное и диковатое, сделанное талантливыми людьми в нарушение всех традиций и жанровых законов. Не лишены остроумия диалоги: "Кладешь член во влагалище, а попадаешь в душу".- "А я вот ищу душу, но почему-то попадаю". Видимо, от чрезмерных умственных усилий ловелас возвращается в Москву с искривленным членом, зато выпрямленным сознанием.

"Мухе" достался приз международного конкурса, "Нижней Каледонии" — награда критики "Белый слон". Но это не сгладило общего довольно унылого впечатления от "Панорамы российских дебютов", а именно в ней был представлен основной массив молодого кино. Здесь трудно выделить какой-то фильм, зато можно говорить о типологии сюжетов, жанров и героев. Самый популярный жанр — сказочная комедия или мелодрама. Самое точное определение для героев, и особенно героинь,- престижные; они всегда или рядом с жизнью верхов общества, или сами к ним принадлежат. Брокер на фондовой бирже, призванный воспеть героику и романтику бизнеса. Богатая наследница, студентка престижного института, немножко блаженная. Скромная работница крутого рекламного агентства, пребывающая "в ожидании чуда". Бизнесмены и миллионеры, заводящие "несвойственные им" романтические отношения с душевно богатыми девушками. Все это вариации на любимую тему старого голливудского кино "Как выйти замуж за миллионера". Схема современной городской сказки с тонкой иронией вывернута наизнанку в горько-сладкой "Русалке". В большинстве других картин горечь тщательно отфильтрована, остается только патока.

Есть, конечно, и другие повороты молодежного сознания, но и они не слишком оригинальны. Умы кинематографической молодежи занимают переселения душ, телепатические связи и выходы в иные миры, а в нашем грешном мире они явно отдают предпочтение агентам силовых структур и спецслужб, деятельность которых особенно близка к метафизике. Не просто агент, а агент с внешностью топ-модели. Не заурядный мент, а мент — новое воплощение Будды.

Вы хотите узнать названия этих фильмов? Они вам ничего не дадут, ибо в подавляющем большинстве подобные киноопусы вообще не попадают в прокат. Получив господдержку на обещающий режиссерский дебют, продюсеры даже не помышляют о том, чтобы затратиться на рекламу и маркетинг: дело тухлое, прибылей не сулит, а бюджет освоен еще на стадии производства. Вот и возникает в нашем кинематографе таежный тупик — резервация для молодняка, куда попадают фильмы, не имеющие ни художественной ценности, ни коммерческого спроса.

Это особенно бросается в глаза в Ханты-Мансийске, поскольку наше кино поставлено здесь в интернациональный контекст. Какие-то за рубежом другие дебютанты, что ли. Совсем не волнует их жизнь душевно озабоченных олигархов и тех, кто жаждет породниться с ними. А интересуют судьбы маленьких, незаметных людей, не совершающих подвигов и не ожидающих никаких чудес.

Ирландец Ленни Абрахамсон рассказал в фильме "Гараж" (главный приз "Золотая тайга") о жизни смотрителя заправочной станции так, что мы все поняли о городке, где он обитает. Немка Пиа Мараис (вообще-то она полушведка, родившаяся в ЮАР) показала фильм "Невоспитанные", который опрокидывает все наши представления о Германии как о стране порядка и благополучия. Британским и голландским режиссерам вообще не сидится дома; двое из них — Конрад Кларк и Дэвид Фербейк — озаботились проблемами китайского общества. Как, скажем, бесправие строительных рабочих в "Катафалке" или отчуждение в современном мегаполисе ("Шанхайский транс"). Чтобы снять кино в чужой стране, потребовалось поехать туда, пожить, выучить язык — в общем, совершить ряд поступков. И наши соседи казахи (фильм "Карой" Жанны Исабаевой) готовы нам сообщить через экран что-то важное о сегодняшнем дне своей страны.

У нас таких задач чаще всего просто не ставится — как и других, которые обосновывали бы реализацию самых сомнительных замыслов. Не цель оправдывает средства, а средство само становится целью. Возникает типичная картина: дебютант испытывает чувство законной гордости оттого, что прорвался к камере и получил право именоваться режиссером. Он чувствует себя Золушкой, раскрутившей принца-миллионера. Это престижно, это приближает к финансовым потокам, это, наконец, область, близкая к метафизике. Почти такая же близкая, как деятельность спецслужб.