Недописанная кинокартина

// "Художники игрового кино" в Третьяковке
Выставка кинематограф

В Государственной Третьяковской галерее (на Крымском валу) открылась выставка "Художники игрового кино. К столетию кинопроизводства в России", подготовленная ГТГ совместно с Музеем кино. ИРИНА Ъ-КУЛИК с сожалением убедилась, что представить произведения кинохудожников как самодостаточное искусство организаторам не удалось.

Не то чтобы на выставке совсем уж нечего было смотреть. В экспозицию попало немало раритетов и курьезов из фондов Третьяковки и Музея кино. Это отличные эскизы Исаака Махлиса к "Чапаеву", экспрессивно и жестко начерченные белым по черному. Это работы постоянного соавтора Григория Козинцева — Евгения Енея, от еще хранящих дух фэксовской эксцентричности набросков к фильму 1942 года "Юный Фриц" до большого стиля "Гамлета" и "Короля Лира". Это эскизы костюмов Хрущева и Сталина к фильму "Сталинградская битва" (1949), нарисованные как протокольные портреты и словно бы не предполагающие, что эти образы будут воплощать какие-то актеры. Забавно собрание киноафиш: "Чапаева", отрекомендованного как "большой фильм", "Броненосца Потемкина", без ложной скромности представленного как "гордость советского кино", и "Шинели" Трауберга и Козинцева, на которой кустарным образом допечатали не только адрес кинотеатра, но и обещание показать в дополнение новый фильм Гарольда Ллойда. Есть и артефакты, которые вполне могли бы составить гордость какого-нибудь российского аналога "Планеты Голливуд": торчащая из ведра бутафорская щука, подписанная как "макет для комбинированных съемок" к фильму Александра Роу "По щучьему веленью", и костюм робота из "Сквозь тернии к звездам", напоминающий крашенный серебрянкой ватник.

Наконец, представлены эскизы практически ко всем фильмам Андрея Тарковского — режиссера, который вспоминается в первую очередь, когда задумываешься о том, что такое художник в кино, настолько узнаваемым и даже, наверное, повлиявшим на российское изобразительное искусство был созданный им визуальный стиль. Впрочем, читается он далеко не во всех эскизах, сделанных разными авторами. Так, стерильный, отчетливо позаимствованный у кубриковской "Космической одиссеи" дизайн космической станции в "Солярисе" вряд ли сохранил что-то от эскизов Михаила Ромадина, напичкавшего корабль отчетливо физиологическими, похожими на переплетения кишок и сосудов проводами. Исполненный шестидесятнической лирики березовый лес, нарисованный Евгением Черняевым, ничем не напоминает жесткую эстетику "Иванова детства". А в похожем на непьющего дворника персонаже из рисунков к "Сталкеру" Нелли Фоминой трудно угадать гипнотического героя Александра Кайдановского.

Хотя бы эти эскизы заставляют задуматься, а что, собственно, в кино зависит от художника. Выставка и должна была бы это объяснить, тем более что тут представлены самые разные этапы работы художника, от первых набросков до уже готовых костюмов и даже такой экзотики, как рисованные фоны для комбинированных кадров из докомпьютерной эпохи спецэффектов. Но вот этого-то авторы выставки (руководитель проекта от ГТГ — Ирина Лебедева) даже и не пытались сделать.

Материал организован по хронологии даже не съемок фильмов, а времени их действия, так что, например, "Петр Первый" 1937 года оказывается рядом с "Юностью Петра" (1980), "Хрусталев, машину" — рядом с "Кубанскими казаками", а "Сквозь тернии к звездам" — с "Гиперболоидом инженера Гарина", благо оба про будущее. Проследить развитие самого искусства кинохудожника при такой развеске сложно. На выставке явно не хватает материалов по некоторым, казалось бы, само собой разумеющимся для такой темы фильмам, будь то представленная только плакатом "Аэлита", над которой трудилась одна из главных героинь русского авангарда Александра Экстер, или "Асса", где принимали участие многие ведущие современные художники.

Но больше всего на выставке не хватает собственно фильмов. Нет, Третьяковка приурочила к выставке программу кинопоказов — Музей кино свою часть проекта отработал. И даже в выставочном пространстве разместили экран, на котором показывают некоторые фрагменты. Правда, оценить их визуальную сторону при ярком свете невозможно, так что зрителю остается только контрастный душ из саундтреков, где задумчивый Бах, сопровождающий "Солярис", перемежается бодрым свиридовским "Время, вперед" из одноименного фильма. Но соединить фильмы и эскизы в единую выставочную ткань (как это делается на многих современных выставках) или хотя бы дополнить ключевые эскизы мониторами, показывающими соответствующий эпизод из фильма, экспозиционеры почему-то не догадались. В результате работы лучших, надо думать, наших художников кино выглядят как случайный набор непримечательной живописи и графики (каковыми эти работы не являются). А проект, который мог бы стать интересным междисциплинарным исследованием, оказывается тоскливой казенной выставкой для галочки.