Украинская революция вторая. Культурная

На первом Международном фестивале документального кино "Контакт" президент Ющенко плакал и обещал сделать кино важнейшим из искусств. Если министр культуры и туризма не успеет с искусством расправиться

Идея "Контакта" принадлежала Ларисе Роднянской, красивой женщине и известному продюсеру. В самом начале сумбурных 90-х она создала частную студию, чтобы "производить не паркетное кино, а снимать кинолетопись". Итог ее усилий впечатляет.

Есть контакт!

Кажется, она сумела подменить собой всю госбюджетную документалистику, раздобывая деньги на проекты иногда довольно экзотическими способами, среди которых была, к примеру, продажа в розницу киевским магазинам спонсорской фуры с сахаром. Наследственный документалист, режиссер и телепродюсер Александр Роднянский посвятил прошедший фестиваль памяти матери и тоже не стал просить на это дело государственных денег. Однако фестиваль был замечен на высшем уровне. На открытие в Дом кино приехал сам Виктор Ющенко с женой и без охраны, сел на свободные места, посмотрел российский фильм "Розы для синьоры Раисы" и расчувствовался на сцене, говоря о важности кинематографа для новой Украины и утирая слезы рукой. История про то, как итальянец Стефано при помощи Раисы Горбачевой нашел свою мать-украинку, которая была угнана в Германию, полюбила там итальянского солдата, родила ему сына и рассталась с ним на полвека, напомнила президенту одиссею родителей жены. Они тоже были угнаны в Германию, но после войны оба попали в американский сектор и вместе переехали в США, где и родилась первая леди Украины. Особыми художественными достоинствами фильм про харьковскую бабусю, ставшую итальянской синьорой, не отличается. Но если организаторы хотели оставить в сердце президента, славящегося своей сентиментальностью, зарубку на память, то лучшего выбора для начала "Контакта" было не найти.

Язык до Киева доведет

После бессонной ночи в поезде (две границы, две таможни) идешь по чудесному весеннему Киеву как под наркозом. Вот это, что ли, майдан? В телевизоре он совсем по-другому смотрелся. На лотках, еще недавно под завязку заваленных "оранжевыми" сувенирами, продавцы отодвигают ручки, брелоки, майки и кружки с портретами Ющенко и Тимошенко в сторону, чтобы освободить место для синей символики "Евровидения". Парень, продающий в метро значки, говорит: "Покупайте у меня, на майдане дороже". Он прав. А майданские жалуются, что спрос падает, потому и цены растут — лучше всего брали и берут рулоны оранжевой туалетной бумаги с революционной символикой, но их сейчас нет, зато календари подешевели. Однако гривны в рубли мне перевести сложно, поэтому не пойму, что сэкономила. А на Украине почему-то упал доллар. Все смотрят на курсы обменников и качают головой: "Юлька крутит". Тимошенко, похоже, не очень любят. В интернете кто-то вывесил ее в голом виде и пустил слух, что в Виннице ей собираются поставить памятник: она стоит на апельсине и зовет народ на митинг, как Ленин. Кстати, Кравчуку памятник в Киеве уже есть. На бульваре Шевченко за метро "Университет" стоит памятник Щорсу, которого лепили с Леонида Кравчука в его бытность студентом. Все кругом говорят по-русски, шутят по-русски и, кажется, думают по-русски. Но в газетах и телевизоре сплошная украинская речь. С удивлением выясняю, что некоторые новости понимаю с точностью до наоборот. На фестивале два официальных языка — украинский и английский. Программный директор Андрей Халпахчи на сцене жестко придерживается этого правила, но на пресс-конференциях и "круглых столах" все говорят опять же по-русски, по-домашнему. Сердце наполняется теплой благодарностью, потому что говорить по-английски с киевлянами было бы забавно, но лень. Тем более что эстрадная певица Оксана Билозир, она же министр культуры и кума Ющенко, хорошо сказала по этому поводу: "Мы не можем русскоязычной культуре, которая столетиями живет на нашей территории, запретить существование. Это антиморально". Похоже, ее министерство работает за все остальные. Идет настоящая культурная революция, перетряхнули кадры студии Довженко, потрепали нервы коллективу Русского театра им. Леси Украинки, объявили конкурс на лучший сценарий французско-украинско-польского фильма по повести Гоголя "Тарас Бульба". Русских просят не беспокоиться. Неужели Гоголя переведут на украинский и Депардье заговорит языком великого кобзаря? Между тем Ющенко на какой-то встрече напомнил собравшимся, что в госбюджете предусмотрено 50 миллионов гривен на создание и распространение национальной идеи. А пока ее нет, крымско-татарский народ распространяет в телевизоре свою. Все московские князья, по словам красивого молодого прохиндея в национальной одежде, были вассалами ханов Гиреев, писали им годовые отчеты о проделанной работе по-татарски, поскольку это был государственный язык, на месте Чудова монастыря стояла мечеть размером с пол-Москвы, а Москва на самом деле называлась Крым и была второй столицей Крымского ханства. Лично я жду чего-нибудь про людей с песьими головами. Диктор по-украински вежливо спрашивает, есть ли у него подобные идеи насчет Киева. Красавец на чистом русском языке отвечает, что есть. На этом эфир благоразумно прерывается рекламой. Кажется, будто все, как и я, всю ночь здоровались с пограничниками, и в голове у них сумятица. На "круглом столе" только через пять минут до меня доходит, что фраза "наши северо-восточные соседи" относится к России. Продюсер Юра Минзянов, очень милый, веселый человек вообще-то, склочно жалуется в газете, что гадкая Россия не хочет смотреть кино о красивой, богатой и успешной Украине, а если наши каналы не купят его замечательный сериал "Торгаши", где двое бывших служащих НИИ начинают бизнес на базаре, покрасив ларек в оранжевый цвет, то он пойдет по миру. Надеюсь, какой-нибудь канал купит, спасет продюсера. Все киевские новые знакомые — от горничной до банкира — верят в светлое завтра, уверяют, что на майдане ощутили себя народом, а не быдлом. Но на вопрос о том, что же изменилось сейчас и стало ли легче заниматься делом, отвечают уклончиво, энтузиазм их несколько вянет, и они обижаются. Обижать их не хочется, но, похоже, ничего нового пока что у них не произошло. Только когда Ганс Шлегель, культуролог из Германии, рассказывает, какие голливудские технологии промывки мозгов были использованы во время революции на Украине, становится неловко за топорные методы наших политтехнологов.

Куда уехал цирк?

Фестиваль "Контакт" старался быть в стороне от всего этого. Можно же было, скажем, обыграть "оранжевый" лозунг "Так!" и включить его в логотип "Контакт", набрать фильмов про разные революции, превратить все в политическую акцию и продлить людям праздник непослушания. Но новый фестиваль программу собрал по-взрослому, с солидным международным конкурсом, с нормальной национальной секцией, с хорошими ретроспективами. Правда, в результате каталог выглядит так, будто у "Контакта" долгая история и он может себе позволить добротный серый цвет. Все-таки за любым событием в Киеве сейчас стоит история недавняя и оранжевая. Поэтому пусть отборщики картин меня простят, но хорошо снятые, проникнутые вежливым гуманитарным пафосом и довольно пресные европейские фильмы не смогли по впечатлению перевесить неровную и пеструю украинскую программу. Там дышала молодость, а объединенная Европа показала варианты на зависть несгибаемой старости. Тут и впавшие в детство чистенькие старички-маразматики из швейцарского фильма "Que sera?". И живописно страдающие за непригодным для жизни древним музейным фасадом горожане в "Душах Неаполя", снятых голландцем Монникендамом. А победили всех еврейки из Вены, которые были в 30-е годы чемпионками Европы по плаванию, чудом избежали гибели в концлагерях и спустя 65 лет устроили заплыв в том бассейне, где тренировались. Израильская картина "Отметки на воде" заслуженно получила Гран-при международного конкурса.

Но настоящим героем "Контакта" стала молодежь с Украины. Красотка Ольга Орехова еле слышно шептала, что ездила к своим персонажам на свалку год, делала 8-минутный фильм на деньги родителей и получила Гран-при, 5 тысяч долларов и поддержку следующего проекта каналом "1+1". Максим Сурков хулиганисто влезал в разговоры на "круглом столе", посвященном национальной идентификации украинской документалистики и ее интеграции в европейский контекст. Он говорил, что все эти национальные, социальные и интегральные штуки только могут помешать ему самого себя выразить. На него шикали, а жюри присудило ему приз и 2 тысячи долларов за фильм о детях-аутистах "Другие". Его друг Валентин Васянович вообще чувствует себя мэтром. Его фильмы уже и по телевидению показывали, а красивейшая картина "Против солнца" о странном парне, исступленно пытающемся слепить корявую глиняную скульптуру и заговорить этим свою незадачливую судьбу, получила приз в Клермон-Ферране (Франция) и на "Контакте". Друзья ничего не сняли про революцию, но зато хорошо провели время на майдане, потусовались, приобрели нужные связи — Максим, к примеру, прямо там стал режиссером новостей 5-го канала.

Самой изобретательной картиной молодых был "Выбор тьмы" Владимира Дубровского. Национальное жюри ее не заметило по понятной причине. Парень собирался 31 октября прошлого года снимать кино про Хэллоуин, но как раз на этот день пришлась кульминация "оранжевой" революции. Зайдя в штаб Ющенко и получив 15 гривен непонятно за что, Дубровский решил совместить оба сюжета в ироничном клипе, интонация которого, возможно, просто опередила время. Пока желание человека посмотреть на революцию со стороны, быть не оранжевым или синим, а просто свободным, здесь кажется неприличным. Однако именно партийная однозначность "Украинского выбора" Руслана Гончарова фильм погубила. Авторы картины работали в штабе Ющенко и что-то снимали сами на майдане, но большую часть материалов взяли из новостных программ телевидения, пытаясь охватить события аж за полгода. В итоге этот грубовато, но прочно склеенный агитпроп, лишенный комментария, крайне необходимого для зрителя "со стороны", выпячивает совсем не то, что хотели авторы. На фоне непонятных событий вдруг отчетливо проявляется подготовленность и богатый декор стихии народного гнева.

Смеясь над словами об американских деньгах и заокеанском проекте "оранжевой" революции, считая себя и только себя ее творцами, ребята честно снимали не по карману дорогущий оранжевый карнавал, продуманные перформансы, способные сделать честь любой галерее современного искусства, тонны фабричной мишуры, ленточек и воздушных шаров. Даже при монтаже, увидев все это на экране монитора, они не смогли отрефлексировать ни сами события, ни свою роль в них. А ведь пора узнать поконкретнее, в какой стране они живут и какие роли им придется играть.