Режиссер Жизнь и веселый слесарь на фестивале "Input"

Безысходность — основной лейтмотив фильмов, представленных Россией и некоторыми другими странами бывшего СССР на фестивале документального кино "Input", который проходит в Сан-Франциско.

"Input" — ежегодный всемирный фестиваль документальных фильмов, снятых на общественном телевидении. Скорее, это конференция документалистов, а не фестиваль в обычном представлении. В зале не просто зрители, а режиссеры и продюсеры, после каждого просмотра — дискуссия профессионалов.

Россияне привезли в Сан-Франциско пять документальных фильмов, есть по одному из Таджикистана, Литвы, Армении, Украины, Азербайджана и два фильма из Казахстана. Просмотрев две трети из них, я спросила российского координатора, все ли они такие мрачные? "Есть и посветлее, — обнадежил Николай Морозов. — Но мрака много, это точно. А что же вы хотите, жизнь такая. Страна деградирует..."

"Человеческое лицо проституции"

Получасовой фильм казахского режиссера Елены Прокопцевой "Продажа" снимался в Киргизии. Молодые и дешевые проститутки рассказывают о своей работе, которая, по их мнению, ничем не отличается от любого другого труда, разве что оплачивается выше, чем услуги, скажем, официантки.

Героини откровенничают о том, сколько клиентов у них бывает, в какие переделки они попадали, чем болели, и подсчитывают, сколько абортов сделали... Они называют себя "работницами коммерческого секса". Одна такая работница признается: получает по 25 сомов (0, 5 доллара, как пояснили титры) с клиента. Другую — хозяйка, именующая себя "мамочкой", приобрела у такой же разорившейся "мамочки" за 600 сомов (20 долларов). Такая коммерция.

Подобный фильм не показали бы в Америке даже после десяти вечера, заметил после фильма один американский продюсер. Ни в Киргизии, ни в Казахстане его тоже не показывали. Но не по каким-либо пуританским причинам. Во-первых, героини согласились сниматься лишь при условии, что их не покажут дома, во-вторых, как пояснила режиссер картины Елена Прокопцова, "государственные структуры ни за что не выпустят его на местное телевидение. Официально ни в Киргизии, ни в Казахстане проституции не существует, как не было когда-то секса в Советском Союзе".

Жаль, что нельзя показать эту вещь там, где она была снята, заметил продюсер из Амстердама, "даже у нас в Голландии спорят, почему продавать секс — законно, но незаконно покупать девушек из восточной Европы".

Многие интересовались: почему все эти женщины в фильме все время говорят, что хотят бросить свое занятие, но все равно продолжают его? Западному зрителю просто непонятно, говорила залу режиссер фильма, что другой работы для них в Киргизии просто нет. Тем не менее делала она его исключительно для западного зрителя.

Этот фильм нужно показывать везде, где только можно, говорили многие из зрителей, потому что он — "человеческое лицо проституции".

Жизнь — лучший режиссер?

Для большинства иностранцев, даже журналистов, приехавших на Input, которые бывали только в Москве и Питере, Россия представляется вполне богатой, преуспевающей европейской страной.

Два фильма — "Станция Лямур" Владимира Попова из Екатеринбурга и лента москвича Тофика Шахвердиева "Два мальчика, которые не пьют", показали совсем другую страну, добавив зрителю очередную порцию российской безнадеги. В обоих фильмах — бедность, разруха, беспробудное пьянство. Обоих режиссеров зрители спрашивали: где вы нашли такие деревни? В России — это не так трудно, отвечали оба.

Одна из этих деревень в 300 километрах от Екатеринбурга, другая — на таком же примерно расстоянии от Москвы. В обоих фильмах исключительно красивые пейзажи — речки, леса, закаты...

Устроители фестиваля, видимо, не знали о дискуссиях в российской прессе на предмет того, что фильм "Станция Лямур" — наполовину игровой, и в Сан-Франциско он прошел исключительно как документальный.

Правда, профессиональная аудитория все-таки заподозрила неладное: "Вы в самом деле снимали фельдшера Диму в тот самый момент, когда он слушал прощальное послание своей подруги? Звук там был очень уж хороший"... Автор ответил философски, сказав что-то вроде того, что самый лучший режиссер — это жизнь, и привел статистику венерических заболеваний в России.

После фильма Тофика Шахвердиева многие зрители чувствовали себя обманутыми: они так и не увидели непьющих мальчиков, обещанных в названии фильма. О двух братьях, у которых спился и умер отец, а мать бросила их, убежав, неизвестно куда, рассказывали другие — "они золотые дети", но зрители с ними так и не познакомились. Вместо этого увидели во всей красе спившуюся деревню — пьяный бывший деятель культуры, учителя, даже подростки.

"Вы нарушили контракт с аудиторией", — предъявили претензию режиссеру. "Всем же известно, что в России много пьют, ни для кого это не сюрприз, — заметил один канадский продюсер. — Мы бы хотели увидеть исключения, какими являются эти мальчики, в них ведь надежда".

Счастливым можно быть всюду

Владимир Непевный из Питера своим двадцатиминутным фильмом "Веселый слесарь" попробовал сломать стереотипы о современном российском обществе. В фильме всего один герой — 60-летний водопроводчик с 30-летним стажем, который безумно любит свою работу. Он понимает, что для большинства людей выглядит нелепым и даже слегка сумасшедшим. У него тяжелая, грязная работа, он в жару и холод опускается в канализационные люки, страшно устает, но от этого только счастлив. А еще он пишет стихи и музыку.

Фильм, согласились зрители, и в самом деле получился очень светлым и не только потому, что ломает стереотипы. Он убеждает: счастливые люди бывают всюду, и неважно, где они живут. "Подобные фильмы важны в любом обществе, — говорили зрители после просмотра, — но особенно в нынешней России".