Национальный приз "Простых вещей"
Фильм Алексея Попогребского "Простые вещи" о буднях и проблемах 40-летнего врача-анестезиолога продолжает собирать лавры. На церемонии кинокритики "Белый слон" ему достались призы за мужские роли (Сергей Пускепалис и Леонид Броневой), а в минувшую пятницу на "Золотом орле" — приз за лучший сценарий. Позвонив режиссеру на следующий день после церемонии, "Новые Известия" застали его во Франции, куда он улетел за очередной наградой.- Алексей, как вы себя чувствовали на "Золотом орле"?- Как начинающий драматург Максудов из романа Булгакова перед афишей Художественного театра. Что мне придется выходить на сцену, честно говоря, совсем не ожидал. Однако в номинации "лучший сценарий" было не так тесно, как в прочих, — больших фигур там было поменьше. Вот мне и перепало.
- Согласны ли вы с тем, что ваша картина — о кризисе среднего возраста?
- Не вполне. Когда я писал и снимал, эта формулировка мне даже в голову не приходила. И сейчас кажется, что ситуация, в которой человек начинает слишком много думать о себе и своем месте в мире, обусловлена не столько возрастом, сколько внешними обстоятельствами и душевной предрасположенностью.
- Разве можно думать "слишком много"?
- Если сороконожка задумается о том, с какой ноги начать, она не сдвинется с места. Вот и нашему герою чрезмерная рефлексия во вред.
- До режиссуры вы долгое время занимались психологией, которая предполагает и углубленный самоанализ. Вам он тоже не пошел на пользу?
- С одной стороны, не пошел, потому что я оставил эту деятельность и стал режиссером. С другой — если бы я сам был не рефлексивен, этот фильм и этот герой вряд ли появились бы на свет. Ведь если картина делается не по заказу, в ней всегда отражаются какие-то личные моменты.
- Вы хотите сказать, что герой фильма в какой-то степени автобиографичен?
- Думаю, что да. Излишнее самокопание — бич российской интеллигенции. Это довольно мучительная штука, и я стараюсь понемногу от нее избавляться.
- С неприятием самокопания связано и ваше неприятие Достоевского?
- Как ни странно, после окончания работы над фильмом я его перечитал, причем с большим интересом и удовольствием. Он, конечно, великий писатель, но не мой. По структуре сознания — самый болезненный из российских классиков. Ощущение такое, что его герои находятся в постоянной экзальтации и в самоисступлении. Это не моя картина мира, не мое ощущение жизни. Мне гораздо ближе мироощущение Лескова, Тургенева, Толстого, Чехова. Я не люблю так называемые психологические фильмы, герои которых роются в чем-то невысказанном. Мне кажется, что кино — не совсем подходящее место для этого.
- Полгода назад я условно определил "Груз 200" как самый "темный", а "Простые вещи" — как самый "светлый" фильм года. Многим это не понравилось. А вы с этими эпитетами согласны?
- В "Грузе 200" действительно воплощена темная картина мира, наверняка личная для его автора. Она имеет право на существование, но по-человечески она мне чужда и не очень интересна. В сопоставлении с ней "Простые вещи" в самом деле можно считать "светлым" фильмом. Но ведь если сравнить их, допустим, с "Кубанскими казаками", получится, что мы сняли "чернуху". Все это относительно. Но не принимаю я только обвинений в искусственной оптимистичности финала — мне кажется, что он вполне соответствует течению фильма и общему ходу вещей.