В Швейцарии о Бразилии
На продолжающемся в Нионе фестивале документального кино "Visions du Reel" сразу два фильма посвящены бразильской музыке. Но объединяет "Бразилериньо" Мики Каурисмяки, который покажут на закрытии фестиваля, и "Марию Бетанию, музыку и аромат" Жоржа Гашо только тематика.
Со стереотипом, что бразильская музыка — это самба в исполнении красоток в перьях на карнавале да босанова одного из ее отцов — Тома Жобима, Мика Каурисмяки заставляет расстаться сразу. Первый же из словоохотливых героев терпеливо объясняет камере, что главная национальная музыка — не что-нибудь, а choro. Стиль, название которого бразильцы произносят как "шоро", появился в результате смешения нескольких музыкальных культур. "От европейских бальных танцев в choro мелодика и гармоническая структура, от Африки — ритмический рисунок, а от самой Бразилии — тоска, без которой этой музыки бы не было",— рассказывает мало похожий на человека с ученой степенью загорелый Мауричио Карильо.
По мнению профессора, стиль choro достоин называться "бразильским джазом", и, возможно, поэтому к изображению жизни "джазменов" из Рио Мика Каурисмяки подходит ответственно. Даже чересчур: "Бразилериньо" перегружен однотипной информацией, которую мозг вскоре усваивать отказывается. Но финна, не первый раз исследующего бразильскую тему (последний "латиноамериканский" фильм "Moro no Brasil" у господина Каурисмяки вышел в 2002 году), реакции зрительского организма интересуют мало. Кажется, режиссер озабочен лишь соблюдением строгой очередности эпизодов. После интервью, в котором очередной музыкант говорит о том, какой кайф он ловит от choro последние лет тридцать, обычно следует лирический эпизод (виды Рио или еле ползущие трамваи, с которых гроздьями свисают местные жители), завершаемый музыкальным фрагментом.
И интервью, и пейзажей, и песенных вставок хватает и в и "Марии Бетании, музыке и аромате", но от занудливости финна работу Жоржа Гашо отличает то, что в ней, как говорят на профессиональном жаргоне рекламисты, "есть magic". И это заслуга главной героини — певицы, собирающей в родной Бразилии стадионы, и, в отличие от под пытками не воскрешаемых в памяти героев господина Каурисмяки, харизматичной личности. Напоминающая в отдельных ракурсах Оззи Осборна (радикально сменившего стиль и перешедшего на цветастые юбки и розовые очки), худая жилистая Бетания трясет смоляными патлами и десятками браслетов, покрикивает на музыкантов на репетициях и поет так не вяжущиеся с ее внешностью рокерши проникновенные песни. Только кажется, что они все про любовь: посвящение Пеле или положенный на слезливую мелодию рефрен "я научу тебя читать, дружок" — выходки вполне в духе Бетании.
Снятая господином Гашо биография певицы была бы уместным бонусом на каком-нибудь ее DVD. Кроме рабочих моментов (записей в студии, споров с аранжировщиками и репетиций, на которых Бетания сложнейшие партии поет прямо с листа) и нарезки с концертов в "Музыке и аромате" много разговоров — недлинных, а местами даже интересных. Кроме Бетании в кадре появляются ее друзья-музыканты Жильберто Жиль, Каэтоно Велозо, Миуча и другие бразильские знаменитости. Все они с душой говорят Марии Бетании приятные банальности, вспоминают, при каких обстоятельствах написали для подруги новую песню и каким удовольствием было ее потом вместе петь. Время от времени в не студийных декорациях появляется и сама икона бразильской музыки, рассуждающая о жизни.
Звезду из себя Мария Бетания не строит, честно признаваясь, что в обычной жизни она всего лишь домохозяйка. Из всех высказываний певицы самой яркой оказывается мысль, собственно, и определившая название фильма. "Единственной вещью кроме музыки, способной максимально полно вбирать в себя время и воздействовать на чувства, является запах. Через годы вы вспомните все благодаря одной мелодии и запаху духов",— говорит она. Теорию о якорении запаха в человеческой памяти, над которой когда-то бились ученые, бразильская домохозяйка сформулировала лучше многих психологов. А способность музыки оживлять воспоминания Мария Бетания доказывает так красиво, как мало кто другой.