Далер Назаров: "Прожить вдохновение – выше самой музыки"

Продюсером дебютного альбома Далера Назарова стал Батырхан Шукенов, сообщает газета "Литер" (Казахстан).

Свои вокальные выступления на публике он начал в 12, сейчас ему 49. Он не перестал заниматься музыкой, стал композитором и владеет практически всеми инструментами. Более того, желая познать музыку глубже и больше, он перестал писать ее только для себя. Далер Назаров стал создавать мелодии к фильмам, ведь, как цитируют многие талантливые музыканты, "широте полета музыки к кино нет предела". Сегодня с ним сотрудничают многие именитые режиссеры ближнего и дальнего зарубежья, а он со своей доброй и немного странной для настоящего времени жизненной философией свою неповторимую и притягательную музыку порой просто-напросто дарит, твердя, что цена ей — целая жизнь и что лучшая мелодия — еще впереди.

ЛИТЕР-Неделя: Далер, недавно в свет вышел ваш альбом "Сон в саду", продюсером которого стал Батырхан Шукенов. Расскажите подробнее о новом материале, о том, почему Батыр выступил в новом для себя амплуа и как сложился ваш с ним тандем?

Д.Н.: С Батырханом мы с давние друзья и близкие по духу люди. Издать альбом — его идея. Это, кстати, мой первый официальный диск, несмотря на то что с миром музыки связана вся моя жизнь и мной создано немало песен и саундтреков. Как-то я записал для Батыра подарочный диск, в который были включены композиции, созданные мною за более чем двадцатилетний период творческой деятельности. Он сказал, что это обязательно должны слышать люди. Так родилась идея создания альбома "Сон в саду". После Батыр с практически готовым материалом съездил в Москву, чтобы придать звучанию достойный вид, а дизайн обложки и презентация прошли уже в Алматы. Я просто прошел путь создания этих композиций, а Батырхан помог мне выпустить их в свет.

ЛИТЕР-Неделя: На публике вы выступаете с 12 лет и довольно плодотворно занимаетесь музыкой по сей день. Что помогло не растерять творческий запал? Откуда черпаете вдохновение?

Д.Н.: Могу сказать одно: так решили небеса. Какая-то очень высокая духовная сила, некая материя ведет меня, и моя музыка появляется благодаря именно ей. Вдохновение подогревают люди, места, окружающая действительность, новые встречи — все это отображается в моем творчестве. Душа питается впечатлениями, а эти впечатления впоследствии возвращаются в мир в виде музыки.

ЛИТЕР-Неделя: А не возникало ли порой желания распрощаться с музыкой?

Д.Н.: Знаете, тысячу раз. Всегда считал, что я не тот, кто должен ею заниматься. Видимо, творческого человека должно порой посещать такое состояние. И только когда я стал видеть в глазах людей искреннюю, неподдельную радость от моего творчества, слышать их признание, понял, что обязательно должен служить людям, доносить до них свою музыку. Но к своему творчеству я отношусь весьма придирчиво, особенно когда остаюсь наедине с собой, и весь этот процесс происходит до тех пор, пока не понимаешь, что все это приходит к тебе для того, чтобы отдать после другим. Главное — достойно все принять и как можно меньше исказить.

ЛИТЕР-Неделя: Почему вы покинули сцену в самый пик вашей популярности?

Д.Н.: Я даже не думал, что ее покинул, я просто позволил течению жизни вести меня так, как оно хочет. Да, была плодотворная работа на сцене, удачные гастроли по странам бывшего Союза и по миру, и вдруг появилась музыка к кино, которая завладела мной полностью.

ЛИТЕР-Неделя: А как вы пришли к тому, что готовы писать музыку к фильмам? Насколько я знаю, процесс создания саундтреков не сравнится с написанием песен?

Д.Н: Действительно, эти работы отличаются друг от друга в корне. Когда мы на сцене — мы показываем себя, а когда работаешь над музыкой к кино, то терминов "мы" и "я" уже не существует: человек полностью, без остатка, растворяется в картинке, в изображении, в характере героев. Музыку к кино я начал писать с 16 лет, где-то с 89-го стал членом Союза кинематографистов России, и за это время мной были созданы композиции более чем к пятнадцати документальным фильмам, позднее начал писать для художественных. Потом наступило затишье в связи с тяжелыми событиями по всему бывшему СССР. Но я с сессионными музыкантами не переставал давать хоть небольшие концерты. И только спустя время получил приглашение на проект "Лунный папа" и вновь стал создавать саундтреки.

ЛИТЕР-Неделя: А как вы выходили на контакт с именитыми режиссерами?

Д.Н.: Они сами меня находили. Наверное, искать и не нужно, все, что должно случиться, обязательно с вами произойдет, а музыка сама притянет своего слушателя.

ЛИТЕР-Неделя: Как вы относитесь к композиторам, сочиняющим музыку по заказу? Им и вдохновения не нужно — они просто садятся и заставляют себя что-нибудь написать, и знаете, получается тоже довольно неплохо...

Д.Н.: Такое тоже бывает. К примеру, вы пришли ко мне — и я вижу, что заданные мне вопросы составлены вами лично, их за вас никто не составлял. А бывает, что все происходит "с точностью до наоборот", но эти журналисты тоже работают. Так и с композиторами. С развитием и использованием музыкальных технологий уменьшилось применение личного потенциала. Это опасный трюк: с одной стороны, он помогает, с другой — заменяет. Я поражаюсь людям, утверждающим, что они могут написать любую музыку, я, к примеру, до последнего момента не знаю, смогу я написать ту или иную композицию или нет. Потому что это ведь муза, послание свыше, воля всех сил вселенной, которая согласна, чтобы вы получили вдохновение и передали его. И когда мы это вдохновение проживаем, пропускаем через себя, то понимаем, насколько оно велико, даже выше самой музыки, которая рождается, выше всяких баснословных гонораров. Быть проводником этого желанного процесса — самая большая плата за труд.

ЛИТЕР-Неделя: Ну раз уж вы заговорили о гонорарах, позвольте спросить, большие ли они у вас?

Д.Н.: Мой гонорар зависит от того, с кем я работаю, хотя, по композиторским меркам, он небольшой, многим даже покажется несерьезным. Сейчас ведь такое время, когда люди оценивают тебя так, как ты себя оцениваешь. И если вдруг бездарный человек запросит за свои труды баснословный гонорар, окружающие, скорее всего, подумают: "О, он способен на многое". Я в такие игры не играю, для меня важнее человек; я говорю: вначале послушай, оцени и тогда решишь, сколько это может стоить. Для меня лично моя работа бесценна, цена ей — целая жизнь. Когда я работаю с человеком и у меня получается проникнуть в его желания, помочь их выразить, став неким катализатором в процессе его плодотворного самовыражения, сам фактор денег играет совершенно другую роль. Я ведь не могу писать музыку по заказу, не умею! Хотел бы уметь, чтобы просто зарабатывать, но не умею. Стоит мне такую работу начать, как у меня все валится из рук. Я сразу же прошу заказчика найти себе нужного человека и не тратить времени со мной. А бывает, что под впечатлением от увиденной картины, к примеру, режиссера-дебютанта в одно мгновение можно написать прекрасную музыку — ну как возьмешь с него большие деньги, у него ведь их нет? Но зато когда складывается такой тандем, когда музыка, по гонорарным меркам, просто дарится, то готовый материал попадает в такое русло, которое выводит туда, где все неожиданным образом компенсируется. В этом мире все взаимосвязанно.

ЛИТЕР-Неделя: Вы дядя Парвиза Назарова. Хотелось бы узнать, помогаете ли вы ему в творчестве?

Д.Н.: Парвиз вырос на моих руках и всегда участвовал во всех творческих процессах нашей группы, поэтому уже с малых лет проявлял пристрастие к музыке. Я его специально ничему не учил — его учила музыка, звучавшая в нашем доме. Сейчас мы также очень близки с Парвизом, и он всегда советуется со мной, когда сочиняет ту или иную композицию. Признаюсь, что порой бываю излишне критичным, но это, наверное, потому, что направления в музыке у нас разные. Я всегда жду от него большего, потому что знаю, что он способен на многое, а я, как любящий его человек, всегда буду гоняться за ним с палкой. (Улыбается.)

ЛИТЕР-Неделя: Вы постоянно в кинопроцессе, и очередной вашей работой стала музыка к фильму Сиддика Бармака "Опиумная война", но оказалось, вы способны быть не только за кадром. Известно, что вам удалось проявить еще и актерские способности в киноленте именитого иранского режиссера Мохсена Махмальбафа. Как это произошло?

Д.Н.: Я познакомился с Мохсеном в Душанбе и уже позднее получил приглашение сняться у него в кино. Отказывался — ведь я предпочитаю работу за кадром, но Мохсену удалось меня уговорить. Могу сказать одно: актерское ремесло — не мое, хотя процесс, конечно, очень полезный — лицезреть себя со стороны. Но если получу такое предложение еще раз, скорее всего, откажусь.

ЛИТЕР-Неделя: Как вы относитесь к тому, что вас называют культовым?

Д.Н.: Даже не знаю, как на это реагировать. Завоевывать сердца людей, помочь кому-то в трудную минуту, быть тем, в кого верят — ведь иногда верят в твои способности, о которых ты даже сам не подозревал, — дорогого стоит. Быть культовым в этом смысле — я понимаю, но я не приемлю просто культа личности. Если признание меня приносит пользу людям, их душам, сердцам — то я рад служить им, но если это, к примеру, для того, чтобы была медаль на грудь, то мне этого не нужно. Мое дело — служить людям и передавать то, что подарено мне вселенной.