Интервью с режиссером Фолькером Шлендорфом

Безусловным событием фестиваля немецкого кино в Москве стал визит в столицу России немецкого режиссера, обладателя главных наград Каннского фестиваля и Американской киноакадемии Фолькера Шлендорфа, который представлял в Москве свой новый фильм "Ульжан", ленту о путешествии молодого француза в Казахстан.

66-летний Шлендорф и сегодня считается одним из самых успешных и значимых представителей немецкого кино. Его фильмы получают главные призы мирового кинематографа, но при этом регулярно вызывают резкую критику и даже скандалы. О странной судьбе своих лент и о современном кино России Фолькер Шлендорф рассказал в интервью корреспонденту РБК daily.

- Скажите, почему на этот раз местом действия вы выбрали Казахстан?

- Этот фильм — фильм-путешествие. Прошло уже столько лет после того, как Андрей Кончаловский сделал картину "Первый учитель", и это — своеобразное напоминание о ней. Но все же когда вы смотрите "Ульжан", не нужно думать, что меня интересует исключительно государство Казахстан. Речь идет в целом о регионе Центральной Азии. В данном случае это Казахстан, но это могла бы быть и Монголия, и Киргизия, и что-то в этом роде. Ведь весь этот регион Средней Азии для нас, западных европейцев, — все еще своеобразное белое пятно. Это такой уголок, где есть много места и много времени. Но все события фильма могли происходить, например, и в Сибири.

- То есть для вас это столкновение цивилизаций, но не агрессивных, а интересующихся друг другом?

- Да, вероятно, в политическом смысле это правильная трактовка. Но для меня этот фильм вовсе не имеет такого значения. Он повествует больше о путешествии главного героя вовнутрь самого себя. Герой думает, что он умрет, но даже в степи, где нет абсолютно ничего, он находит какие-то причины, основания, чтобы жить дальше.

- Два ваших последних фильма — "Легенды Риты" о немецких террористах и прошлогодняя "Забастовка" о польской "Солидарности" — вызвали скандалы: говорят, что прототипы этих картин подали на вас в суд.

- Нет, в суд никто не подавал, но в прессе была определенная критическая кампания. Дело в том, что оба фильма сделаны о еще живущих конкретных личностях, а это ведь всегда сложно. И я восхищаюсь этими людьми. Но в обоих случаях и немецкая террористка, и пани Ане Валентинович из Гданьска посмотрели фильмы, не узнали себя, и им это не понравилось. Я сказал: "Никаких проблем, когда я утром смотрю на себя в зеркало, я тоже сам себя не узнаю". Это шутка, конечно. Но фильмы все равно закрепились и имели успех, потому что позитивное начало в них было сильное. Я бы с большим удовольствием показал "Забастовку" в России, потому что в каком-то смысле она перекликается с фильмом Эйзенштейна "Стачка". У них одинаковое название.

- А вы бы не хотели привезти в Россию свои ранние фильмы? Ведь современный российский кинозритель знает о них, но видел лишь немногие.

- Ну, какие-то фильмы здесь все же видели. В свое время "Поруганная честь Катарины Блюм" была в российском прокате, ее перевели на все 15 языков национальных республик, и во всех республиках она была показана. Я вспоминаю, как в 1977 году по линии Гете-Института я приехал в Ташкент и увидел в самом обычном ташкентском кинотеатре афишу этой картины. Я спросил у своих спутников, как тут люди могут заинтересоваться этой темой, темой терроризма? Здесь ведь нет террористов, нет ничего такого, что может привлечь их в кинотеатры на эту картину. И мне ответили, что да, действительно, тут нет терроризма, но есть индивиды, отдельные личности, которые борются против бюрократических механизмов, против аппарата. Я помню также свой первый показ в России. Это было 41 год назад, тогда во ВГИКе демонстрировали мой фильм "Молодой Терлес", и после просмотра была очень оживленная дискуссия со студентами. Тогда еще в вашем киноинституте преподавал Михаил Ромм, после просмотра он пригласил меня к себе домой. Тогда я почувствовал, что здесь жива любовь к классическому кино, которая всегда была со мной. Конечно, я бы с удовольствием показал здесь свои фильмы прежних лет. По моим наблюдениям, русская публика обладает высокой кинематографической культурой.

- Когда вы последний раз были в России, кто из российских кинорежиссеров показался вам интересным, какое современное российское кино вы видели?

- Последний раз я был в России восемь лет назад, тогда я работал в составе жюри на фестивале документальных фильмов. Вообще знакомство с российскими лентами у меня происходит на всевозможных фестивалях, где эти ленты показываются. И, конечно, я стараюсь следить за вашими режиссерами. Тогда в Питере я видел один из первых фильмов Алексея Балабанова "Брат". Я познакомился с режиссером, и в кафе "Идиот" мы сидели и спорили о его картине. Недавно я посмотрел его последний фильм "Груз 200". Знаю, конечно же, работы Александра Сокурова, недавно видел его последнюю ленту "Александра" с Галиной Вишневской. Еще знаю Павла Лунгина. Кроме того, я слышал, что в России сейчас очень мощно и успешно развивается линия коммерческого кино, но фильмы этого направления я не знаю, пока я их не видел.

- Вы вообще не интересуетесь коммерческим кино?

- Я слежу за тем, как реагирует публика, для меня это и есть самое интересное, а не тот факт, артхаусный это фильм или коммерческий. За коммерческими фильмами я специально не охочусь. Но если мне, когда я в России, говорят, что есть некий фильм, который пользуется здесь очень большим коммерческим успехом, то мне будет, конечно же, интересно посмотреть, как он сделан, что же там так привлекло зрителя. Пока времени на это не было. Но в любом случае я человек старомодных взглядов и до сих пор верю, что можно свести воедино качество и зрительский успех. Я, конечно, знаю, что на самом-то деле эти ножницы между авторским и коммерческим кино сегодня расходятся все шире и шире. С одной стороны, производятся чисто коммерческие блокбастеры, с другой — жестко артхаусное кино. И все же природа фильма изначально заключается в том, чтобы создать нечто среднее, увязывающее эти два момента. К сожалению, сегодня этого не происходит.

Фолькер Шлендорф родился в 1939 году в Германии, учился кинематографу во Франции, работал с самыми известными французскими режиссерами второй половины ХХ века, такими как Ален Рене и Луи Малль. В середине 60-х написал свой первый сценарий для собственного первого игрового фильма "Молодой Терлес". Картина получила массу призов и сегодня считается первым серьезным успехом нового немецкого кино.

Фильм "Поруганная честь Катарины Блюм" (1975) был снят по одноименному роману немецкого классика Генриха Белля, и после премьеры картины и режиссера, и писателя обвинили в симпатиях к немецким левым террористам.

Первое международное признание получил фильм Шлендорфа "Жестяной барабан"( 1979) — экранизация романа нобелевского лауреата Гюнтера Грасса. Он получил "Золотую пальмовую ветвь" Каннского фестиваля, а в 1980 году и "Оскара" как лучшая иностранная лента и до сих пор считается одним из самых удачных фильмов немецкого кино. Затем режиссер долгие годы снимал документальные фильмы и преподавал в различных европейских киношколах.

В 2000 году состоялось его триумфальное возвращение в большой кинематограф: его картина "Легенды Риты" стала событием Берлинского фестиваля, а актрисы фильма получили призы за лучшие женские роли.