В Белоруссии ввели цензуру на кино

Среди "культурных" событий года минувшего хочется выделить случай с ограничением проката в минских кинотеатрах фильма "Код да Винчи".

Вот уже несколько лет белорусы могут смотреть большинство кинопремьер одновременно со зрителями из других стран мира. Часто старт "громкой" кинокартины проходит одномоментно в Минском "Октябре" и в каком-нибудь "Одеоне" на Лестер-Сквер в Лондоне.

Примерно так все должно было произойти и на этот раз: мировая премьера "Кода да Винчи" в Минске ожидалась именно 18 мая 2006 — в один день с показом на Каннском кинофестивале. Предварительная продажа билетов шла полным ходом, в то время, как минские католики провели несколько лекций, изобличающих книгу Дэна Брауна (именно по этой книге и был снят фильм), и написали письмо-протест в Голливуд и на имя писателя. А потом православные решили подготовить обращение к белорусским властям с требованием запретить показ "крамольного фильма". По данным газеты "КП в Беларуси", в секретариате епархии заявили, что получили больше 300 писем и телеграмм от возмущенных верующих.

Однако 19 мая Минские кинотеатры прекратили предварительную продажу билетов на этот фильм. По словам начальника УП "Киновидеопроката" Василия Коктыша, руководство вверенного ему предприятия приняло решение прекратить предварительную продажу билетов на 22 мая на этот фильм. Далее он пояснил, что "это связано с позицией верующих, которые неоднозначно восприняли данный фильм", однако поспешил заверить, сеансы 19, 20 и 21 мая, на которые уже проданы билеты, состоятся.

"Код да Винчи" — не первый фильм, показ которого был ограничен на территории Беларуси. В феврале 2001 года на территории Беларуси была прекращена трансляция канала НТВ в тот самый момент, когда по нему собирались показать французский художественный фильм "Доберман". В марте 2004 года приостановили прокатное удостоверения для фильма отечественного режиссера Антона Кудиненко "Оккупация. Мистерии", выданное ранее.

Максим Жбанков в Интернет-газете "Салідарнасць" в начале июня 2006 назвал происходящее борьбой с "опасным" кино. Далее автор предположил, что после сокрушительной победы церковных структур над "Кодом да Винчи" отыскалась новая мишень — это фантастический британский кинокомикс "V значит вендетта", который не выйдет на минские экраны по политическим мотивам.

По данным Жбанкова, фильм режиссера Джеймса Мактига, на тот момент уже вышедший на российские экраны, обсуждался в столичном кинопрокате на предмет закупки для показа. Коммерческий потенциал ленты по сценарию и с продюсерским участием знаменитых братьев Вачовски ("Матрица") сомнений, в принципе, не вызывал. "Неблагонадежным" показался сюжет: в Британии ближайшего будущего правит тоталитарный режим. Против него сражается загадочный мститель в маске, вдохновляющий лондонских тружеников на массовый протест. Откровенно условное действо вызвало в прокатных кулуарах нервную реакцию: "Да вам что, неприятности нужны? Там же революция и свержение власти!" Сработал инстинкт самосохранения. Даже от предварительного просмотра "Вендетты" было решено воздержаться.

Что в фильме? Ничего нового для тех, кто читал Оруэлла и видел другой британский тоталитарный гротеск — "Бразилию" Терри Гильяма. Мрачные улицы с патрулями агентов в штатском, агрессивный поток лжи и злобы с уличных телеэкранов ("И ты этому веришь?" — спрашивают друг друга обыватели), нервный диктатор, обещающий спокойствие и порядок, ночные аресты инакомыслящих... Авторы графического романа — основы для одноименного фильма — придумали своего героического террориста-одиночку вовсе не для прославления "дестабилизации". Их интересовала деформация личности в обществе насилия: мститель в маске — его продукт и жертва. Фильм полностью сохранил эту линию, сделав главных героев сомневающимися и способными на ошибки. Западные критики оценили фильм как необычное — мрачноватое, но эффектное и неожиданное по настроению — зрелище. А вот российские отметили недостатки в показе работы тоталитарного режима.

Далее автор статьи задает вопрос: так ли опасна "Вендетта"? Крайне наивно предполагать, что просмотр фильма — независимо от его художественной и идейной направленности — равнозначен, по выражению одного из западных левых радикалов, "бомбе, взорвавшейся в сознании масс". Видеть в кинотексте оружие массового поражения — значит проецировать на него собственные представления о роли культпродукта в обществе. Чем, собственно, и занимаются высшие эшелоны отечественной власти, напряженно выискивая "подрывное" содержание в закордонных кинотекстах. Опасная привычка: так ведь и в "Людях Икс" можно увидеть призыв к уличным беспорядкам.

Есть и другой аспект. Отказ от "Вендетты" демонстрирует готовность отечественных культур-менеджеров узнать белорусскую действительность в киношном преступном режиме. Узнать — и испугаться этого сходства. А еще больше — испугаться, что это сходство увидит зритель. Которого гораздо проще кормить страданиями гейш и говорящими голосом Гоши Куценко или енотами из "Лесной братвы".

Что ж, оставим сей анализ на совести г-на Жбанкова. Возможно, он слегка "перегнул". Ведь ваш покорный слуга нередко тоже излишне рьяно "машет шашкой", правда, совсем в другую сторону. Каюсь: грешен.

Впрочем, я отвлекся. Ох, как же не любят у нас, когда искусство загоняется в некие рамки! Собственно, этого нигде не любят. Помниться, как Антон Сидоренко (профессиональный зритель, обитающий на kino.br.by) сокрушался в дни запрета "Города Бога", что белорусам не дают смотреть кино мирового уровня. Напомню, что тогда буквально за день до начала "Киноформата 4х4" из его программы был исключен бразильский фильм "Город Бога". Специальная комиссия Госрегистра признала этот мировой бестселлер запрещенным для показа на территории Беларуси. "Какие еще фильмы запретит белорусский Госрегистр, одному Богу известно" — сакраментальная г-на Сидоренко, рожденная им, вероятно, в муках обиды за державу.

Да, "Город Бога" — это был блистательный кинодебют бразильского рекламиста Фернанду Мейрелилша, копродукция Бразилии, Франции и США. Брутальная экранизация основанного на реальных событиях романа Пауло Линса была представлена на Каннском кинофестивале 2002 года, а в 2004 году была номинирована на четыре "Оскара" ("лучший режиссер", "лучший сценарий", "лучший оператор", "лучший монтаж"). Полный список остальных наград этой картины занимает две страницы формата А4 мелким шрифтом. "Город Бога" был создан в лучших традициях бразильского "синема нуво" 1960-1970 годов и его идеологов Глаубера Роши, Нельсона Перейры Дос Сантоса и Эктора Бабенко. Эти режиссеры одними из первых в Латинской Америке стали снимать в подчеркнуто реалистичной манере, поднимая самые острые политические и социальные вопросы. Следуя рецепту предшественников, Мейреллиш в "Городе Бога" пользуется при этом современным кинематографическим языком, шокируя и заставляя зрителя на два часа почувствовать себя в шкуре обитателя трущоб Рио-де-Жанейро.

Однако, по мнению г-на Сидоренко, для белорусского Госрегистра все международные награды и мировое признание — пустой звук. "Городу Бога" тогда была показана красная карточка. Притом, что в России на этот фильм было всего лишь наложено ограничение "кроме детей до 16 лет". Видно, белорусских взрослых зрителей специалисты из Госрегистра держат за совершенных детей... Запрет на показ фильма касался не только кинотеатров; известие о том, что картину закупили российские телеканалы, не могло обнадежить белорусских киноманов: перекрытие трансляции и замена передач неместных каналов в Беларуси уже стало недоброй традицией. Кроме того, что данное решение Госрегистра не дает белорусам быть в курсе мировых кинотенденций (а кино Латинской Америки сейчас самое модное!), на воздух тогда были выброшены государственные деньги. Ведь находящееся в ведении Мингорисполкома УП "Киновидеопрокат" потратило на прокат и рекламу фильма немалые средства.

Что же за зверь такой, этот Госрегистр? "Государственный регистр кино-видеофильмов и кино-видеопрограмм министерства культуры по выявлению кино- и видеопродукции деструктивного содержания". Из одного названия следует неблагодарная роль этого учреждения. И действительно, комиссии при Госрегистре приходится часто говорить прокатчикам "нет".

Так, в первый список видеофильмов, запрещенных к распространению на территории Республики Беларусь классификационной комиссией Госрегистра и Республиканской экспертной комиссией по предупреждению распространения порнографии, насилия и жестокости по состоянию на 08.12.2003 вошло 49 фильмов. Среди них был американский "Дом убийц" Майка Мендеза, немецкий "Распутин" Р. Эрнста Хофбауэра, русский "Чеченский зверь", итальянский "Нарушая запреты", чьим режиссером был мастер эротики Тинто Брасс. Венчал список его же "Калигула".

В 2004 году список запрещенных лент пополнился еще пятью названиями, среди которых — "Гитлер: восхождения дьявола" Кристиана Дагая. В экспертном заключении Госрегистра отмечено, что фильм "подробно, а зачастую и с привлекательностью демонстрирует историю установления фашизма".

Затем как гром среди ясного неба прогремело известие о запрете демонстрации документального фильма о Василе Быкове и о "приостановлении" прокатного удостоверения фильма Андрея Кудиненко "Оккупация. Мистерии". Но в случае с "Городом Бога", по мнению г-на Сидоренка, комиссия Госрегистра дошла до совершенного маразма. По его информации, не все члены комиссии голосовали за запрет "Города Бога". Парадокс в том, что большинство "киноцензоров" — это высокообразованные и порядочные люди. Поэтому логику решения о запрете понять очень трудно.

Здесь бы остановиться, но "профессиональный зритель" продолжает.

Белорусы дожили до того, что в небогатой на культурные события белорусской столице любое неординарное, провоцирующее зрителя на эмоции и не одобренное "сверху" произведение искусства обречено на пристальное рассмотрение цензурой и возможный запрет. Скорее всего, члены комиссии просто перестраховались и решили избавиться от фильма, который создан совсем не в русле идеологии официального белорусского искусства. Хотя, разумно ли требовать от бразильского фильма (созданного, кстати, по всем канонам мирового кинематографа) соответствия современным белорусским стандартам? Но ведь не Госрегистром же приказано равняться на такой "шедевр" киномакулатуры, как "Анастасия Слуцкая".

И тут Остапа понесло.

Создавать в Беларуси произведения искусства достойные мирового экрана сейчас практически невозможно. Похоже, что скоро станет тяжело просто следить за новинками мирового кино. Нечто подобное уже было в той же Бразилии. Правда, в 1967 году, после прихода к власти военной хунты.

Конец. Но не фильма.

В июле 2005 года в "Народной воле" выходит текст под названием "Существует ли политическая цензура в кино?", подписанный Аллой Бобковой. В тексте автор упоминает о уже описанных здесь инцидентах с "Доберманом" и "Городом Бога", затем долго и негативно говорит о запрете к публичному распространению злополучного фильма о Гитлере. Любопытно, как г-жа Бобкова подытоживает свои высказывания:
"Наша идеологическая служба высшего звена может спать спокойно. Недреманным ведомственным оком охвачены все зоны в сфере кино и видео: негосударственное киновидеопроизводство (в государственном киносекторе ни одна необщупанная "мышь" не проскочит — ее отловят на стадии синопсиса), кинопрокат и сектор продаж видеокассет и дисков.

Мне возразят: подумаешь, запретили один-другой фильм — делов-то.

А я отвечу: советская цензура в культуре начиналась с отдельных произведений. А потом появился такой гигантский список на уничтожение, что когда мы с ним ознакомились, то меня и моих коллег словно пронзило током.

Вот факты. В 1938 года издан документ "Приказы Уполномоченного СНК СССР и Начальника Главлита РСФСР №№ 171, 172" с грифом "Не подлежит разглашению". В нем перечислено около четырехсот художественных и научных (в их число вошли также словари и учебники) произведений белорусских авторов, подлежащих уничтожению. Против сорока девяти разрядкой подчеркнуто: все книги.

Перечислю некоторых авторов, возвращенных за прошедшие пятнадцать лет: Франтишек Алехнович, Максим Горецкий, Тишка Гартный (Жилунович), Михась Зарецкий, Михась Чарот и многие другие. Этот список — не только мартиролог преступно уничтоженных деятелей литературы (М.Чарот был автором сценария первого белорусского фильма "Лесная быль"), но и огромная черная дыра, свидетельствующая об отлучении нации от ее духовной культуры. Последствия той репрессивной политики ощутимы до сих пор.

Так что, ждать, когда запреты примут массовый характер?"

Вот так.
Цитируемые здесь три публикации можно проранжировать как "страшно, страшнее и уж очень страшно".
Я не люблю, когда меня пугают.
Также я не люблю крайностей и перегибов (а все статьи написаны в предельно экспрессивной манере). Главный перегиб — что "не по нам", то, следовательно, плохо и антинародно. Долой!

Я вовсе не защищаю чиновников, ограничивающих показ тех или иных киношедевров. У них, что называется, своя игра. У минской епархии тоже своя. А у газеты "Народная воля" тем паче. В случае с "Кодом да Винчи" чиновники по каким-то причинам просто стали на сторону одних участников конфликта. Возможно тех, кто был более активен в своей борьбе, да к тому же обладал статусом, пусть и отделенным пока что от государства. Другая сторона — зрители кинотеатров, вообще никак и никем не организованная, проиграла.

Беда нашего общества, что мы не хотим ждать, потому что не умеем делать этого. Мы хотим все и сразу. А так, за редким исключением, не бывает. Вот что мешало верующим людям встать на входе в кинотеатры с плакатами, призывающими людей не посещать просмотр, по их мнению, богонеугодного фильма? В ходе этих акций также было бы замечательно разъяснять гражданам свое мнение, почему они считают именно так, а не иначе. Уверен, что добровольцы для этого нашлись бы — ведь кто-то же написал те возмущенные "больше 300 писем". А местной исполнительной власти всячески содействовать этим акциям, например, обеспечить охрану общественного порядка. Или хотя бы просто не мешать.

Так нет же. Стоп. Снято! В смысле, снято с проката. Не пущать. Вопросы? Так это же по многочисленным просьбам. В данном случае, верующих. Поговорка "иногда проще дать, чем объяснить, почему не хочешь" здесь не уместна. Надо стараться объяснять. Возможно, что кто-то, проникнувшись, взял бы и не пошел в тот день в кино.

Кто не увидел тот фильм (да и многие другие) тогда — будьте уверены, при желании сделает это, даже, если это будет и не на широком экране. Запретами мы ничего не решим. Ведь, как известно, запретный плод наиболее сладок, запретами обычно лишь подогревается интерес к тому или иному явлению. Давайте вспомним введение "Сухого закона" в США в первой половине 20 века. Предполагалось, что с его ведением американцы будут меньше пить. А вышло все наоборот: пить они меньше не стали, а нездоровый спрос на алкоголь способствовал возникновению и росту крупных мафиозных структур, занимавшихся, в первую очередь, незаконной торговлей алкоголем.

Хотя, боюсь, что это пока что проблема нашего мировоззрения: и тех, кто запрещает, и тех, кто просит это сделать.

В декабре минувшего года на одном неправительственном Интернет-ресурсе появилась леденящая душу новость: "В Беларуси смотреть "Апокалипсис" разрешат не всем". Речь шла об одноименном фильме Мела Гипсона, повествовавшем о гибели великой цивилизации майя, изобилующем сценами насилия, и, по мнению критиков, являющимся слишком натуралистичным. Сообщалось, что по этой причине Госрегистром фильму вот-вот будет присвоена соответствующая категория, вероятно для того, чтобы оградить психику молодых кинозрителей, что абсолютно нормально. Но обратите на смысловую обертку новости: власть опять запрещает, опять ограничивает.

Плохо, когда запрещают. Никто не спорит. Но, получается, что плохо и тогда, когда разрешают? Это мне напомнило комментарий на одном Интернет-форуме, посвященный оправдательному приговору Валерию Щукину в июне 2006, которого днями раньше задержали на проспекте Машерова, незадолго до этого переименованного в проспект Победителей. Собственно, против переименования улиц Щукин тогда и протестовал. Спустя несколько дней после этого состоялся суд, в ходе которого, к немалому удивлению демократически настроенной общественности, Валерий Щукин был оправдан. Так вот лейбмотив дискуссии сводился к тому, что у нас, как всегда, антинародная власть (потому что задерживает Щукина). Но если эта власть оправдывает людей (вероятно, за отсутствием состава правонарушения) это ведь не есть плохо, не так ли? А по логике большинства участников дискуссии, получалось, что плохо и то, что Щукина задержали. Но то, что его оправдали, тоже было, оказывается, плохо!

Я не видел фильм "Доберман", но друг детства рассказывал мне, что этот фильм пропагандирует вовсе не жестокость, а такие вечные ценности, как дружба и любовь.

Мне удалось посмотреть "Город Бога". Не в Беларуси. Да, фильм жесткий. Фабулу можно свести к "малолеткам, мочащим из валын народ чисто по приколу". Шедевр был показан по государственному ТВ, правда, уже не в детское время. Вот, кстати, возможно, и есть решение проблемы — ограничивать, но допускать. В кинопрокате — это возрастные ограничения, в телеэфире — временные, читай те же возрастные (предполагается, что ночью дети спать должны). Конечно, могут быть осечки. Например, один дома и без родителей — делай, что хочешь, смотри, что хочешь. Или дети из неблагополучных семей, где родителям часто мало интересно, что делает и их чадо. И опять же, кто захочет — тот увидит, даже ограниченный к показу продукт.

Нет, все-таки нам еще очень далеко до общественного компромисса. И даже до стремления к тому, чтобы такой компромисс стал возможным.