Интервью с режиссером и сценаристом Александром Миндадзе на Венецианском фестивале

Александр Миндадзе известен широкой публике как сценарист, много лет проработавший с Вадимом Абдрашитовым и написавший сценарии для таких картин, как "Парад планет", "Плюмбум, или Опасная игра", "Охота на лис", "Время танцора". Режиссерский дебют Миндадзе "Отрыв" будет показан на этой неделе в конкурсной программе Венецианского кинофестиваля. Как сложится после этого прокатная судьба картины и почему в российском кино сейчас наблюдается кризис сценарных идей?

- Вам в какой-то степени повезло — первую же снятую вами картину взяли в конкурс такого престижного кинофестиваля. В чем, по-вашему, причины этого?

- У меня твердых ощущений нет. Видимо, взяли за те достоинства, которые в ней есть, но о которых не мне судить. Могу предполагать, что взяли за некую современную форму изложения, соответствующую времени, за достаточно сложную композицию и вместе с тем за эмоциональную составляющую — какой-то пульс, который есть в этой картине. Она небанальна, она своеобразна, поэтому, наверное, она привлекла какое-то внимание людей.

- В чем посыл вашей ленты?

- У меня не было специального посыла. Мне казалось существенным сначала написать эту вещь, потом снять ее, адекватно найдя пластический эквивалент тому, что я задумал. В "Отрыве" существуют люди после авиационной катастрофы, родственники погибших, а наше общество тоже переживает своего рода крушение после смены формаций. Мы тоже живем, поднимаясь над теми руинами, в которые превратилась наша прежняя формация. И мне казалось, это некое перемежение в человеке реальности и нереальности, того, что еще вчера казалось фантастичным, а теперь оказалось правдой.

- Вы надеетесь, что "Отрыв" получит в Венеции одну из наград?

- Совершенно не надеюсь. Должно быть совершенно невероятное стечение обстоятельств, чтобы там что-то получить, поэтому у меня нет ни малейшего расчета на выигрыш. Я не первый раз попадаю со своими картинами в Венецию, на кинофестивале побывали "Парад планет" и "Плюмбум", который получил там приз. Это приятно, но нормально: раз картину отобрали, значит, что-то в ней есть.

- Можете ли вы сказать, что "Отрыв" — больше фильм-ощущение и в меньшей степени акцентируется на сюжете? Сложно ли снимать такой фильм режиссеру-дебютанту?

- "Отрыв" построен на истории, но там нет линейного построения, к которому мы приучили своего зрителя, меж тем российское кино всегда было достаточно сложным, и европейское тоже. Мы просто оказались под сильным влиянием американских простых фильмов, причем худших. Лучшие американские фильмы в большинстве своем тоже довольно сложные. Есть ощущение, что если нет линейного построения и по пять раз не говорится одно и то же, то все очень сложно. Ничего сложного нет, это история не для развлечения, а чтобы заставлять зрителя как-то соучаствовать. Если же говорить о подготовке к картине, то моя подготовка заключается в том, что я это пишу. Когда я это написал, то уже снял мысленно. Я вижу, как сцена должна быть реа­лизована ритмически, что герой должен идти, я должен видеть его спину. Я все это уже увидел, поэтому на площадке мне просто. Творческие сложности были только в том, чтобы самого себя заставить снимать предельно близко к тому, что задумал.

- В вашей картине нет звезд. Но нынешние зрители зачастую идут в кино только потому, что в фильме играют Гоша Куценко или Константин Хабенский. Почему вы пригласили малоизвестных актеров?

- Когда ты снимаешь картину, то делаешь это не специально для чьего-то вкуса, хорошего или дурного, а так, как ты это понимаешь. Ты сам — собственный зритель. Медийные лица — признак тех отношений, которые сложились в обществе: "деньги — товар — деньги". Актеры в этом смысле товар. Но мне за обращением товара смотреть не интересно. Я не хотел, чтобы ко мне пришел медийный или немедийный, но известный человек, может быть, очень хороший артист, может быть, с очень хорошими ролями. Мне бы не хотелось, чтобы то, что он уже сыграл, вступало бы в контрапункт с тем, что я хотел сказать. Мне не нужен был груз ролей человека, который принес бы мне свою историю. Поэтому я снимал артистов, не известных в кинематографе, хотя в театре они известны, — Виталий Кищенко в Омске, Максим Битюгов в Новосибирске, Клавдия Коршунова в Москве.

- Авторские фильмы оказывают на зрителей намного большее эмоциональное воздействие, чем поточные. Почему же большая часть кинопродукции — ширпо­треб?

- Это цивилизационный процесс. Для искусства делается 10% фильмов, а 90% — фабрика. Во всем мире происходило так. У нас это было по-другому. У нас были отвратительные путы цензуры, которые мы всячески пытались преодолевать, но деньги были "ничьими", государственными. Сейчас ситуация изменилась. В России начинает работать киноиндустрия, и это нормально, другое дело, что качество продукции должно быть выше. А что касается нескольких картин "для искусства", то лента, попавшая на фестиваль, поднимает продюсерский рейтинг. Да и, в конце концов, человеку из десяти фильмов хочется один сделать для души. Фестивальный фильм в конечном итоге приносит продюсеру деньги не непосредственно за эту картину, но зато за те другие, более интересные предложения, которые он начинает получать после того, как его картина участвует в хорошем фестивале.

- Вам не кажется, что российские сценаристы сейчас испытывают кризис идей? Что ни фильм, террористы и сражающиеся с ними спецагенты. Будто сценаристы ходят по кругу и выдают одни и те же истории, смотреть которые неинтересно.

- Кризис сценарных идей дей­ствительно существует, но не надо забывать, что сценаристы пишут на заказ. Это вина не только их, но и продюсеров. Легче взять апробированную идею, известного артиста и выпустить фильм в прокат. Фильм окупится, но будет ощущение недостаточности, замкнутого круга. Получается, идей нет, но они, с другой стороны, не очень-то и востребованы. Хотя есть и си­стемный кризис идей вообще в искусстве, в том числе и в литературе. Искусство все меньше становится искусством, все больше становится товаром.

- Как вы представляете прокатную судьбу "Отрыва"?

- Я могу предполагать, а располагают продюсеры, компания "Централ Партнершип". Это картина для ограниченного круга зрителей, думаю, это зритель социально подготовленный и скорее молодой. Я признателен своим продюсерам за две вещи. За то, что они понимали, что это не принесет им коммерческого успеха, а в лучшем случае принесет международное фестивальное признание, и взялись за этот фильм. И за то, что они деликатно дали мне быть одному и старались не вмешиваться. Я признателен всем им, но главным образом Рубену Дишдишяну, который рисковал, пускаясь в этот путь. А также признателен Федеральному агентству по культуре и кинематографии, которое софинансировало эту картину. Когда мы говорим о кино, не надо забывать, что в титрах любого фильма мы видим надпись "При поддержке Федерального агенства по культуре и кинематографии". Вот без этой поддержки ничего бы не было.