Больше русского

// Новый арт-хаус в новом сезоне
рассказывает Андрей Плахов

Начать следует с фильмов-призеров главных фестивалей — Берлинского и Каннского. Берлинале, финал которого совпал с китайским Новым годом, принес победу китайскому фильму. Такое произошло в третий раз за историю фестиваля, и всегда это были фильмы о женщинах. То, что раньше казалось экзотикой, сегодня выглядит законной частью мирового кино. "Замужество Туйи" (в российском прокате — "Свадьба Туи") режиссера Вонга Куанана (Ван Цюань-ань) рассказывает о трудной жизни пастухов Внутренней Монголии. Особенно тяжело красавице Туйе: на ее руках муж-инвалид, двое детей и сотня овец. Почувствовав, что она больше не тянет, Туйя по настоянию мужа принимает решение развестись и найти нового спутника жизни. Но при одном условии: он должен взять на содержание не только красавицу с детьми, но и ее мужа — так сказать, в пакете. Эта ситуация поворачивается в фильме то юмористическими, то драматическими, то остро социальными гранями.
А каннская Золотая пальмовая ветвь гордо распростерлась в этом году над Румынией. Триумфатором стал Кристиан Мунчжиу — автор фильма "4 месяца, 3 недели и 2 дня". Эта история двух студенток, одна из которых делает нелегальный аборт. Действие происходит в середине 80-х годов прошлого века, и буквально каждая деталь безошибочно говорит об эпохе социализма, причем так, что намеки понимают и люди, не пережившие этот опыт. Сочетание универсальности и конкретики — удивительная черта нового румынского кино, которое становится все более востребованным в мире и даже, преодолев историческое недоверие к кинопродукции бывшего соцлагеря, добралось до России.

Было бы соблазнительно включить в наш список и победителя третьего крупнейшего фестиваля — Венецианского. Однако он станет известен через неделю, поэтому назовем лишь два фильма, которые участвуют в венецианском конкурсе и вскоре после этого выйдут в российский прокат. Это "Вожделение" (Lust, Caution) Энга Ли и "12" Никиты Михалкова. Оба режиссера имеют международное имя и уже побеждали в Венеции — Михалков с "Ургой", Энг Ли — с "Горбатой горой". Про новый фильм Ли известно только, что он полон любви, эротики и приключений во время второй мировой войны в Шанхае. А картина Михалкова — римейк классической судебной драмы Сидни Люмета "Двенадцать разгневанных мужчин", только вместо пуэрториканского подростка здесь подросток чеченский, которого обвиняют в убийстве его приемного отца — русского офицера-федерала.

Раз уж мы заговорили о русских, или, точнее, русскоязычных фильмах, сразу скажем, что их количество в этом сезоне резко возросло — и не только в коммерческом, но и в арт-хаусном секторе. Таким образом, оказались правы те, кто говорил, что подъем зрительского кино пойдет на пользу и авторскому, а вовсе не погубит его, как опасались скептики. Большое постановочное кино с философскими и артистическими амбициями представляет "Монгол" Сергея Бодрова — впечатляющий исторический байопик о юности Чингисхана. Среди премьер сезона — такие разные фильмы, как "Изгнание" Андрея Звягинцева и "Александра" Александра Сокурова, "Яр" Марины Разбежкиной и "Русалка" Анны Меликян, "Путешествие с домашними животными" Веры Сторожевой и "Ничего личного" Ларисы Садиловой, "Отрыв" Александра Миндадзе и "Два в одном" Киры Муратовой.

Если задаться целью обрисовать общую картину сегодняшнего российского арт-хауса, она будет вот какой. Это чаще всего фильмы, поставленные по оригинальным сценариям (только "Яр" — экранизация повести Сергея Есенина, да и то достаточно свободная). Лишь немногие из арт-хаусных кинолент (прежде всего провинциальный детектив "Ничего личного" и, в меньшей степени, деревенская мелодрама "Путешествие с домашними животными") отражают современные жизненные российские реалии, большинство же создателей фильмов если и делают это, то в обобщенно-поэтической форме. "Трендовыми" жанрами оказываются городская сказка ("Русалка", инспирированная Андерсеном и, возможно, французской "Амели") и экзистенциальная притча ("Изгнание", "Отрыв").

В фильме "Отрыв" катастрофа самолета становится отправной точкой для путешествия героев вглубь самих себя. А в "Изгнании" такой точкой оказывается беременность героини и ее предполагаемая измена мужу. Здесь уместно отметить принципиальное различие между российским и зарубежным арт-хаусом. Если в "Изгнании" и в румынском фильме "4 месяца, 3 недели и 2 дня" возникает общая тема аборта, то решается она совершенно по-разному: в одном случае как вселенская драма, разрушающая связь между человеком и богом, в другом — как конкретная история в точном социально-психологическом контексте. Иными словами, европейское кино культивирует новый реализм, в то время как российское увлечено притчами и метафорами.

Совершенно отдельно смотрятся в ряду российского арт-хауса фильмы Сокурова и Муратовой — в силу особенного устройства этих художников экрана. "Александра" — кино о Чечне и о войне, но без выстрелов и взрывов, зато с потрясающей Галиной Вишневской, которая играет бабушку, приехавшую к внуку-офицеру и вплотную соприкоснувшуюся с опасным мужским миром. "Два в одном" — это вообще чистое хулиганство, несущее, впрочем, на себе фирменное клеймо Муратовой. Если первая новелла этой картины может показаться чересчур длинной и монотонной, вторая по контрасту дарит радость искрометного розыгрыша, в котором по полной программе отрываются бывший министр культуры Украины Богдан Ступка и две любимые муратовские актрисы — Наталья Бузько и Рената Литвинова в роли вульгарной девушки-вагоновожатой.

Еще на два чрезвычайно оригинальных европейских фильма, выходящих в российский прокат, стоит обратить внимание. Это бельгийско-британская комедия "Ирина Палм" режиссера Сэма Гарбарски — невероятная история пожилой домохозяйки, ставшей звездой порнобизнеса и сумевшей благодаря этому спасти умирающего внука. У женщины оказывается настоящий талант: к Ирине Палм (это псевдоним героини, "palm" означает руку, ладонь) выстраиваются очереди вожделеющих мужчин — в то время как ее молодые конкурентки теряют работу. Фильм с темой на грани фола избегает пошлости в огромной степени благодаря тонкой игре Марианны Фэйтфул, культовой певицы и известной нонконформистки.

Другой удивительный фильм — анимационный "Персеполис" Марьян Сатрапи и Венсана Паронно — пересказывает в жанре комикса новейшую историю Ирана через судьбу свободолюбивой молодой женщины, увлеченной западной рок-музыкой и вынужденной покинуть страну. Анимационных персонажей озвучивают большие звезды французского и американского кино: бабушку — Джина Роулендс и Даниель Дарье, маму — Катрин Денев, а ее дочь Кьяра Мастроянни — главную героиню.

Теперь об арт-хаусных новинках из Нового Света. Это прежде всего "Параноид Парк" Гаса ван Сэнта — очередное влюбленное исследование отрочества и юности, прекрасного и опасного возраста: в данном случае речь идет о скейтбордисте, ставшем невольным виновником убийства. Это "Тихий свет" мексиканца Карлоса Рейгадаса — полный мистических пейзажей, любовных страданий, поисков бога и чудес: действие этой духовной драмы разыгрывается в среде немецких лютеран-сектантов, перекочевавших в Мексику.

"Официантка" — последний фильм, снятый музой американских "независимых" Эдриен Шелли, которая снималась у Хэла Хартли, потом ушла в режиссуру и умерла сорокалетней. По жанру эта картина — комедия ошибок с ироническим хеппи-эндом. Дженна работает в закусочной, но ее истинный талант — не разносить блюда, а готовить собственные, абсолютно авторские. Дженна оказывается беременной от нелюбимого мужа и с ужасом думает о будущем ребенке. Но до аборта здесь дело не доходит, а финал переворачивает всю ситуацию с ног на голову. Привлекательность этой картины в том, что она совершенно не выглядит слащавой и компромиссной, как можно было бы ожидать от продукции компании Fox. Эдриен Шелли, соблюдая правила политкорректного большого кино, сумела и в этом проекте сохранить авторскую самоиронию и обаяние анархистского феминизма.

Наконец, "Смерть на похоронах" Фрэнка Оза. Это водевиль, разыгранный на территории одного дома во время похорон хозяина. Из всех шкафов выпадают скелеты, родственники покойного нажираются галлюциногенных таблеток, один из них бегает голышом по крыше, но фильм только притворяется глупой комедией, довольно серьезно говоря о терпимости и о том, как настоящие чувства прорастают сквозь толщу формального ритуала.