Частная жизнь мирового масштаба

// Умер Ингмар Бергман
некролог

Вчера утром в своем доме на шведском острове Форе на 90-м году жизни скончался Ингмар Бергман — величайший режиссер кино и театра, писатель и драматург. По словам его дочери Евы, одной из девятерых детей режиссера, он ушел "спокойно и безболезненно".

В мировой культуре второй половины XX века Ингмар Бергман занял такое же место, которое в начале столетия занимал Август Стриндберг, а ни до, ни после — ни один швед. Среди современников-кинематографистов только Федерико Феллини мог конкурировать с ним по интеллектуальной и творческой мощи. Как-то Анджей Вайда, один из режиссеров, наиболее ценимых Бергманом, не без горечи обозначил разницу между ними: шведский режиссер сделал главными персонажами своих фильмов мужчину и женщину, а не улана и барышню, как его польский коллега. Сначала первая, а потом вторая мировая война разделили судьбу Европы пополам, оставив Восточной народные трагедии, а Западной — экзистенциальные драмы. Ингмар Бергман, находясь в стороне, на нейтральной полосе, первым выявил больное подсознание послевоенной Европы.

Сын пастора, родившийся 14 июля 1918 года в Уппсале, он вырос в строгой дисциплине и нашел убежище от отцовского авторитаризма в игрушечном театре c проектором, который оборудовал под столом своей детской. Одним из главных сюжетов самого автобиографического фильма Бергмана "Фанни и Александр", снятого им уже на склоне лет и получившего в 1984 году четыре "Оскара", станет жестокий конфликт мальчика Александра с отчимом-епископом. Психологические травмы преследовали Бергмана всю жизнь: он трудно изживал юношеские симпатии к нацизму, запутанными были отношения с женщинами (среди его возлюбленных были знаменитые актрисы — Ингрид Бергман и Лив Ульман) и с собственными детьми. В 1976 году на пике славы он был арестован в Швеции, брошен в тюрьму по обвинению в неуплате налогов. Результатом стали депрессия, эмиграция в Германию, а потом, после возвращения на родину, добровольное изгнание на остров Форе.

Карьера же его двигалась по нарастающей — в 1940 году Ингмар Бергман стал режиссером в Королевском драматическом театре, затем сценаристом и режиссером в компании Svensk Filmindustri. Международный успех пришел к нему с фильмами "Улыбки летней ночи" (1955), "Земляничная поляна" (1957) и "Седьмая печать" (1957). В 1960-м он получил первого "Оскара" за "Девичий источник", в 1962-м — второго за фильм "Как в зеркале", затем последовало множество фестивальных премий и "Пальма пальм" на юбилейном, 50-м Каннском фестивале в 1997 году, врученная как компенсация за то, что ранее великий режиссер был обойден главной наградой. Всего он снял более пятидесяти фильмов, почти всегда по собственным сценариям, и поставил более сотни спектаклей. Славу Бергмана разделили его кинооператор Свен Нюквист и блестящие актеры — Лив Ульман, Биби Андерсон, Ингрид Тулин, Макс фон Сюдов, Эрланд Йозефсон.

Жизнь Бергмана охватила исторические кульминации ХХ века, и если он не был их прямым участником, то уж никак не равнодушным свидетелем. В его фильмах человек предстает как микрокосм, несущий в себе такой же взрывной потенциал, что и большая Вселенная. Герои Бергмана, живущие в комфортабельных стокгольмских квартирах, напоминают античных героев, раздираемых страстями и противоречиями. Бергмановские мужчины в своем диалоге с оставившим их Богом (пастор из "Причастия") или в творческих комплексах (художник из "Часа волка") предельно эгоцентричны и равнодушны к своим близким. Зато женщины-героини страдают вдвойне — и за себя, и за сильную половину человечества. Но больше всех страдают дети, которые с самого рождения смотрятся в зеркало грехов и мучений своих родителей.

Питаемый духом северного протестантизма, Ингмар Бергман довел до предела начатую еще XIX веком драму самоанализа в своих религиозных кинопритчах "Седьмая печать", "Источник", "Лицо" и "Как в зеркале". Он безжалостно препарировал человеческую личность в "Персоне", "Стыде", "Шепотах и криках". И он же показал, как возможно вновь обрести цельность, как гармонично могут сплестись природа и культура и что в каждом большом человеке заключен ребенок, и наоборот, в сыне — отец, в матери — дочь. О могуществе памяти, о силе фантазии, способных победить отчаяние и холод жизни, поведали самые личные и самые универсальные фильмы Бергмана — "Земляничная поляна", "Осенняя соната" и последний полнометражный — "Фанни и Александр".

Без Бергмана не было бы Вуди Аллена, Кшиштофа Кеслевского и, как ни странно, Педро Альмодовара с их пониманием драматичности любой частной жизни. Перестав снимать сам, Бергман дал импульс появлению целой обоймы кинолент в Швеции и ближнем зарубежье. Это экранизации мемуаров о бергмановских родителях, осуществленные датчанином Билле Аугустом и норвежкой Лив Ульман, большой любовью Бергмана, его сыном Даниэлем, мать которого пианистка Каби Лоретеи родом из Эстонии. Это всегда отличимые по манере и стилю, хотя и подписанные разными именами "бергманоиды", фирменные продукты бергмановской "семьи и школы".

Ветви бергмановского древа дотянулись и до России. Отдельный увлекательный сюжет — Бергман и Андрей Тарковский, перекличка "Иванова детства" с "Земляничной поляной", следы "Седьмой печати" в "Андрее Рублеве" и отражение "Персоны" в "Зеркале" — вплоть до приглашения Эрланда Йозефсона в "Жертвоприношение", снятое Свеном Нюквистом. Не менее интересны "бергманизмы" в творчестве Глеба Панфилова или Вадима Абдрашитова. Или лидеров "ленинградской школы" — от Георгия Козинцева и Иосифа Хейфица до Алексея Германа и Александра Сокурова и самого бергмановского из всех Ильи Авербаха. При этом единственным фильмом Бергмана, официально выпущенным в советский прокат, в течение двух десятков лет (пока в конце 70-х не вышла "Осенняя соната") оставалась "Земляничная поляна". Главной причиной, по которой Бергмана не пускали в СССР, была не эротика, не мистицизм, а то, что шведский режиссер бесстрашно рассказал о присущем каждому страхе перед жизнью.