Догнать и перегнать Европу

// "Три столетия американского искусства" в ГМИИ имени Пушкина
выставка гастроли

В Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась выставка "Новый свет. Три столетия американского искусства" — своего рода ответ на выставку "Россия!", прошедшую в 2005 году в Музее Соломона Р. Гуггенхайма в Нью-Йорке, и первая столь масштабная презентация в России американского искусства. Америку открыла ИРИНА Ъ-КУЛИК.

Выставка организована Фондом Соломона Р. Гуггенхайма в партнерстве с фондом американского искусства "Терра", приурочена к двухсотлетию установления дипломатических отношений между Россией и Соединенными Штатами и проходит под патронатом госсекретаря Соединенных Штатов Кондолизы Райс и министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова при спонсорской поддержке National Reserve Corporation, Alcoa Foundation, Interros, The Henry Luce Foundation.

На пресс-конференцию директор Фонда Соломона Р. Гуггенхайма Томас Кренц прикатил на мотоцикле в сопровождении собратьев по мотоклубу Гуггенхайма актеров Джереми Айронса и Дэнниса Хоппера. Два дня назад звездные байкеры выехали из Петербурга. Эффектное появление оказалось смазанным — "беспечные ездоки", видимо, не учли московские пробки, опоздали на час с лишним и на пресс-конференции появились усталые и запыленные. Задачу объяснить, про что выставка "Новый свет" и что произошло за эти три века в американском искусстве, взял на себя актер, режиссер, художник и коллекционер Дэннис Хоппер.

В краткой и внятной, как у профессионального экскурсовода, речи он рассказал, что экспозиция показывает, как американское искусство, начавшееся с подражания европейским образцам, искало свою подлинную идентичность, нашло ее в послевоенном абстрактном экспрессионизме — в том числе благодаря потомку эмигрантов из России Аршилу Горки, не забыл упомянуть господин Хоппер. А затем вновь вернулось к фигуративности и реализму, но уже переосмысленному поп-артом.

Растянувшийся на по крайней мере два века из трех заявленных период "ученичества", которому посвящено меньше половины экспозиции, выглядит не менее увлекательным, чем шедевры мэтров современного искусства. Искусство это, конечно, наивно и местами очень напоминает столь же простодушное русское искусство XVIII века, осваивавшее европейский взгляд на мир. Язык этой живописи остается языком Старого Света и в XIX веке, только вот описывать приходится невиданные и непредусмотренные в нем реалии. И художники-пионеры делают это с забавной находчивостью. Так, полотно Джорджа Калеба Бингема "Дэниел Бун ведет поселенцев через перевал Камберленд" заимствует мизансцену "Бегства в Египет", индеец "Йохоло-Микко" с раскрашенным лицом запечатлен на портрете Генри Инмена в задумчивой и исполненной достоинства позе романтического героя, а "Сьерра-Невада" Альберта Биршардта кажется гиперболой пейзажей Каспара Давида Фридриха.

И даже в первой половине ХХ века американские художники продолжают прилежно осваивать уроки европейского модернизма. "Бруклинский мост" (1917-1920) Эрнеста Лоусона написан с такой явной оглядкой на импрессионистов, что кажется уже не нью-йоркской, а парижской достопримечательностью. А черные джазисты, танцовщицы и посетители бара на картине афроамериканского художника Арчибальда Дж. Мотли-младшего "Субботний вечер" (1935) напоминают героев немецкого экспрессиониста Отто Дикса, только они столь же преувеличенно витальны, сколь герои Дикса — мертвенны.

Самым прославленным классикам эпохи расцвета американского искусства, наступившей после второй мировой войны, отведен пышный Белый зал Пушкинского музея, в котором абстрактный экспрессионизм, минимализм и концептуализм смотрятся особо радикально. Здесь есть красочные потеки Джексона Поллока, черно-оранжевые прямоугольники Марка Ротко, черная войлочная абстрактная скульптура Роберта Морриса, "Медный квадрат" Карла Андре, составленный из ста одинаковых металлических пластин, особенно эффектно выглядящих на мраморном музейном полу, белые неоновые трубки Дэна Флавина, неоновая надпись Брюса Наумана и белая на черном — Джозефа Кошута. Впрочем, неукротимая американская реальность присутствует и здесь — но уже окончательно освободившаяся от условностей Старого Света, в образе поп-арта, который в Пушкинском музее также представлен весьма емко. В Москву привезли "Электрический стул" Энди Уорхола, полотно Роя Лихтенштейна "Рррр" с грозным комиксным волком и гигантскую картину Джеймса Розенквиста "Пловец в тумане экономии" с целой артиллерией тюбиков ярко-красной помады.

Судя по последнему разделу выставки, посвященному искусству с 1980-х и по наши дни, именно поп-арт и гиперреализм и поныне остаются оптимальным языком самовыражения Нового Света. Конечно, тут есть и последователи абстрактного экспрессионизма — таковым предстает, например, черный граффитист звезда американской арт-сцены 1980-х Жан-Мишель Баскиа. Но большинство произведений 2000-х годов, о чем бы они ни говорили — о расовой терпимости, как полотно-плакат афроамериканской художницы Кьянде Уайли "Защищайте и стройте остров вместе" с лучезарной чернокожей парой, или о массовой культуре, как гигантская фреска Адама Цвияновича "Ню-арт" с взлетевшим на воздух кинотеатром, они говорят все тем же галлюцинаторно ясным языком, истоки которого начинаешь видеть в произведениях, созданных задолго до 1950-1960-х. Как написанное в 1861 году полотно Фредерика Эдвина Черча "Наш флаг в небе", где звезды и полосы проступают в исполосованном рваными облаками закатном небе.