Доказано телом
// Работы Вито Акончи на VIII медиафоруме ММКФ
выставка видеоарт
В Москве проходит VIII медиафорум ММКФ, вновь напоминающий, что экранные искусства сегодня — это не только кино, но и разнообразные формы видеоарта. Помимо конкурсных работ, здесь можно увидеть и выставку американского художника Вито Акончи. Хрестоматийные произведения начала 1970-х, без которых немыслима история перформанса и медиаискусства, у нас показываются едва ли не впервые. Рассказывает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
В этом году тема медиафорума заявлена как "Нагота: игровая приставка". Затейливую формулировку можно понимать по-разному: то ли игру нужно счесть голой сутью медиаискусств, то ли само по себе человеческое тело и есть та "игровая приставка", которая имеется в распоряжении любого художника. Подбор включенных в программу произведений звезд и классиков видеоарта подталкивает именно к последней интерпретации. Будь то ретроспектива австрийца Эврина Вурма, предлагающего поиграть в "Скульптуры на минуту", получающиеся из неустойчивого соединения человеческого тела с подручными предметами (например, пластиковыми бутылками, которые нужно удержать на голове и плечах). Или демонстрация классических работ Вито Акончи, чуть ли не первым постаравшегося ответить на классический вопрос "дано мне тело, что мне делать с ним" при помощи камеры.
В конце 1950-х годов Вито Акончи начинал с конкретной поэзии, а в 1960-е обратился к перформансу. Его первые фильмы (снятые на любительскую кинокамеру) были, как и большинство произведений, с которых отсчитывает свою историю видеоарт, документацией его перформансов. В 1970-е Акончи отказывается от публичных акций и совершает все свои художественные действия только перед камерой. А в 1980-е он продолжает свои исследования взаимоотношений тел в пространстве при помощи дизайна и архитектуры — разрабатывая проекты жилых домов, музеев, ресторанов, залов ожидания в аэропортах, переходов метро, скамеек в городских парках и прочих мест неизбежного столкновения человеческих существ.
На камерной выставке Вито Акончи, представленной в фонде "Эра" куратором Ниной Зарецкой, в начале 1990-х основавшей в Москве TV-галерею, пропагандировавшую тогда малоизвестный в России видеоарт, можно увидеть несколько самых известных работ художника 1969-1971 годов. В некоторых из них Акончи сосредоточено терзает и рассматривает при помощи камеры свое тело: поджигает и выщипывает волосы на груди и животе, изучает собственные гениталии, зажимает пенис между ног, имитируя таким образом то ли кастрацию, то ли смену пола,— в общем, что-то из классических психоаналитических сюжетов. Эти работы могли бы показаться наивными или занудно-скабрезными, если бы не сам автор, наделенный той странной, в равной степени отталкивающей и притягательной харизмой, которая бывает свойственна откровенно некрасивым, но ярко одаренным мужчинам.
В эксгибиционизме Акончи есть нечто сродни легендарным безобразиям спускавших штаны на сцене рок-звезд, Джима Моррисона или Игги Попа,— в общем, героев того же поколения сексуальной революции. Бешеной сексуальной энергией наполнен и фильм "Prayng" — запись перформанса 1971 года, осуществленного Акончи вместе с Кэти Диллон, в ходе которого художник со всей свирепостью пытается своими пальцами открыть глаза и рот отчаянно сжимающей губы и веки партнерши. В середине 1990-х этот и некоторые другие классические работы Акончи стали основой для очень остроумной работы арт-звезд уже следующей генерации. Майк Келли и Пол Маккарти сняли ремейки этих видео — но в эстетике софт-порно и с участием профессиональных актеров, отметив таким образом окончание сексуальной революции, чьи достижения заняли отведенное им место в поп-культуре. Впрочем, в исполнении профессионалов жанра тот же сюжет выглядел куда стерильнее, чем в оригинале.
Но, пожалуй, наиболее откровенным выглядит, казалось бы, наиболее невинный фильм Акончи — тот, где художник, возлежа на полу и практически прижимаясь к объективу камеры, вкрадчиво и беззастенчиво соблазняет зрителя, нашептывая ему что-то на ухо и буквально дыша в лицо: это изнасилование через экран явственно предвосхищает "Видеодром" Дэвида Кроненберга. Понятно, почему Вито Акончи отказался от живых перформансов. Одним из первых он понял, что медиа могут обеспечить куда большую интимность контакта и, следовательно, власть над зрителем, который один на один с телевизором оказывается более беззащитным, нежели в пространстве галереи.