Малогабаритное кино на фестивале Go East в Висбадене

В Висбадене закончился VII международный кинофестиваль фильмов из постсоциалистических стран Центральной и Восточной Европы. Фестиваль называется Go East — "Идем на Восток".

Российский фильм режиссера Ивана Вырыпаева "Эйфория" стал абсолютным победителем фестиваля Go East. Он соревновался с еще девятью конкурсными фильмами из России, Хорватии, Сербии, Эстонии, Литвы, Чехии, Польши. Организаторы фестиваля, отбирая фильмы для конкурса, не пошли по линии наименьшего сопротивления — не брали автоматически то, что получило на родине их возникновения наивысшие награды, а руководствовались собственным вкусом. Так, например, на фестиваль был выбран фильм, который в Чехии не пользовался успехом ни у публики, ни у критики. Это был новый фильм известного чешского режиссера Веры Хитиловой "Красивые минуты без гарантии" о профессиональной практике и личной жизни женщины-психолога, в кабинете которой одна экстравагантная история сменяет другую. Несмотря на некоторую свою исключительность, фестиваль Go East, в отличие от подобных мероприятий в других немецких городах, оказался жизнеспособным и развивающимся.

О причинах его успеха я спросила директора программ, художественного руководителя фестиваля Светлану Сикора: "Фестиваль кино стран Центральной и Восточной Европы Go East организован и проводится немецким Институтом кино во Франкфурте-на-Майне. Конечно, у Института хорошая репутация, хорошие международные связи и отношения. В течение пяти рабочих дней фестиваля мы показываем около 150 фильмов в различных жанрах и в различных программах и секциях фестиваля. Главная секция фестиваля — это конкурсная программа игровых и документальных фильмов. У нас в конкурсе десять игровых и шесть документальных фильмов. Кроме основной конкурсной программы у нас есть конкурс студенческих фильмов. Каждый год фестиваль проводит симпозиум на разные темы. В этом году тема симпозиума — "Религия и духовность в фильмах Центральной и Восточной Европы". У нас есть различные секции, такие, как "Секция Сигнатура", "Секция авторского кино", "Секция хайлайт (highlight)" для фильмов популярных и интересных в собственных странах, но мало известных в Германии. Но, как я уже говорила, главная программа фестиваля — это конкурсная программа с десятью игровыми фильмами из двенадцати стран".

Следует еще добавить, что фестиваль Go East устроил еще и ретроспективный показ фильмов чешско-американского режиссера Милоша Формана в связи с его 75-летием. Были показаны как самые первые, "чешские" фильмы этого классика мирового кино, так и его последний фильм "Призраки Гойи". Среди европейских фильмов в конкурсе оказалась и казахская картина — "Райские птицы".

— Скажите, Светлана, значит ли это, что география фестивальных фильмов расширится и в будущем?

— Мы в этом году показываем новую казахскую картину "Райские птицы". Это совместное производство Казахстана и Киргизии. Картина на современную тему о конфликтной ситуации на границе между Казахстаном и Киргизией, о неких мафиозных делах, которые там происходят. Но это, конечно, не криминальный фильм, а фильм, который пытается внимательно посмотреть на этих людей, которые занимаются контрабандой на очень маленьком, любительском уровне, просто для того, чтобы выжить. Хотя мы называемся фестивалем кино стран Центральной и Восточной Европы, но мы стараемся показывать фильмы Прибалтийских республик, Западной Европы и, конечно, фильмы из Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана. В прошлом году приз за лучший фильм получил грузинский фильм "Тбилиси, Тбилиси".

— Меня приятно удивила атмосфера вечерне-ночных бесед создателей фильмов со зрителями и прессой. Немецкая публика исключительно любознательна и любит вести дебаты, не так ли?

— Могу с гордостью сказать, что мы нашего зрителя воспитали. Когда мы начинали наш фестиваль, семь лет назад, у нас были полупустые залы. Дело в том, что кино наших ближайших соседей — чехов, венгров, поляков — в Германии практически неизвестно. Мы показывали в маленьком курортном городе Висбаден фильмы из этих, более экзотических для немцев стран, чем Китай или Гонконг, и уж тем более, Америка. Мы показывали странное кино из незнакомых им стран на незнакомом языке с английскими субтитрами. У нас было вначале очень мало зрителей. Мы очень горды, что сейчас у нас полные залы. Немецкий зритель не только ждет нашего фестиваля, но даже у нас уже есть гости, которые ждут нашего фестиваля и берут отпуск на фестивальную неделю, чтобы не пропустить фильмы.

"Малогабритные" фильмы

Конкурсные фильмы этого года, за исключением чешского фильма Хитиловой и российского фильма режиссера Кирилла Серебренникова "Изображая жертву", были, в основном, "малогабритными", минималистскими по сюжету, по числу действующих лиц и "дорожными" по жанру. На дорогу к морю отправляются два случайных знакомых в польском фильме "Юг-Север" режиссера Карвовского. Она — бывшая проститутка, заболевшая СПИДом, он — монах, больной раком в последней степени и мечтающий увидеть море. Последний путь сближает молодых людей, но конец неотвратим.

В лодке, на пути по Дону, погибают от пули дикого ревнивца и пьяницы молодые люди в фильме "Эйфория" — жена хуторянина и ее возлюбленный, деревенский парень Паха.

В путь из Боснии в Хорватию (в какой уже раз!) отправляются двое — отец Ибрагим и его двадцатилетний сын Армин, чтобы попытать счастья в конкурсе на какую-нибудь роль в немецком фильме о войне на Балканах, который снимается в Хорватии. Деньги нужны семье, чтобы сделать операцию на сердце несколько заторможенному Армину, жертве минувшей войны. Перед конкурсной комиссией Армин играет на аккордеоне и поет незамысловатую песенку.

Немецкие кинематографисты в игровое кино Армина не берут, но предлагают ему и его отцу стать героями документального фильма о судьбе их семьи. Но отец с сыном гордо отказываются от популяризации их страданий и возвращаются в свою деревню. Фильм "Армин" режиссера Огниена Свиличича был награжден Специальным призом жюри.

И еще был один Специальный приз жюри. Он достался второму российскому фильму режиссера Серебренникова "Изображая жертву". Оба российских фильма — и "Эйфория" и "Изображая жертву" — на одну и ту же тему: в России убить человека — это как стопку водки выпить. Но если "Эйфория" — фильм подражательный, вторичный (в изобразительном ряде подражание Тарковскому, в звуковом ряде использование находок Алексея Германа), то фильм Серебренникова — новаторский, рвущий со всеми традициями российского кино, фильм провоцирующий, смелый. Можно держать пари, что международные жюри на европейских фестивалях всегда предпочтут фильм, напоминающий им великие образцы, предпочтут фильм, показывающий более слабые в социальном отношении слои общества, предпочтут деревню племени горожан и, конечно, предпочтут фильм незрительский. Поэтому лучший, на мой взгляд, фильм фестиваля "Изображая жертву" получил лишь четвертый по важности приз.

Мотив веры

Была еще одна отличительная черта многих конкурсных фильмов. Это мотив веры, религии. Этой теме был посвящен и фестивальный симпозиум "Религия и духовность", в котором приняли участие философы и киноведы из европейских стран. Семинаром руководил известный немецкий публицист и киновед, постоянный сотрудник Висбаденского фестиваля Ганс-Иоахим Шлегель: "Заметно, что везде есть такая-то тоска по духовности, есть какая-то рана, что, после конца соцстроя, после конца официальной идеологии материализма пришла новая реальность потребительского материализма, который довольно жестокий, который опять уничтожает всяческие ценности, корни, идентичности. Людям понадобится что-то другое, хоть какой-то смысл. Одни уходят к спиритистам, другие — стараются найти дорогу русской истины, русской православной культуры, ищут дорогу к духовности. Это напоминает то, что было в кино немецкого экспрессионизма: после гибели немецкой империи, когда народ не знал, куда и откуда, не случайно появились в кино такие фигуры. Зигфрид Кракауэр анализировал всей книге "От Калигари до Гитлера" эти фигуры, как метафоры паранойи по дороге к фашизму. Я не хочу эти параллели сейчас слишком увеличивать, но надо анализировать знаки подобного".— Многие сегодня используют тоску по духовности и заполняют нишу мистикой, всякой чертовщиной, демонами, ведьмами...
— Многие сегодня используют эту тоску по духовности, все те, которые инструментализируют религию в политическом смысле. Я прекрасно помню, что Оля Седакова, замечательная русская поэтесса, которая во времена Советского Союза могла публиковаться только в самиздате, потому что она очень религиозный человек, в 1999 году с ужасом заметила, что сейчас религию институционализируют, а мораль приватизируют. Это ужасное дело. Только что в России появилась картина с названием "Святые войны" — русские солдаты, которые воюют в Чечне. Я даже видел икону — какой-то русский солдат, которого убили в Чечне, он на иконе, он новый мученик, он канонизирован. Все это напоминает то, что мы знаем из истории, истории крестоносцев, немецких рыцарей, которых мы видели в "Александре Невском" Эйзенштейна, которые тоже под знаком креста хотели уничтожать. Или я вспоминаю румынскую картину 1942-го года, где представляют славный поход румынской армии, которая, пожигая православных румынских священников, "освобождает" Одессу от славян и евреев. А фильм называется "Наша святая война". Значит джихад не только у мусульман, но и у христианства.