Господин Человек

Алексей Герман и его жена — сценарист и ассистент Светлана Кармалита были среди 500 избранных гостей, приглашенных в Кремль на юбилей маэстро Ростроповича.

А встреча у нас в редакции — это уже повод, сопутствующий для путешествия Германа из Петербурга в Москву. Лицо Германа — это личность Германа. А личность Германа — это его фильмы. И его интеллектуально-бескомпромиссное мнение. Другие уже давно предпочитают не ввязываться (или связываться), а он неутомимо ворочает лопасти мельницы. Нет, не как Дон Кихот — как мельник.

Российская газета: Алексей Юрьевич, в современной России есть два великих вопроса. Первый: когда Норштейн закончит свой мультфильм по гоголевской "Шинели", и второй: когда Герман закончит снимать "Трудно быть богом" по роману братьев Стругацких. Без ответа наша встреча недействительна.

Алексей Герман: Я дружу с Норштейном. Может быть, наша дружба как раз и построена на том, что мы не задаем лишних вопросов. Хотя со мной, в общем, понятно. Если не будет какой-то катастрофы (вдруг у меня финал развалится, и надо будет что-то доснять), то в марте следующего года планируем все завершить. Съемки закончились. Я монтирую. Там довольно много разных технических штучек.

РГ: Спецэффектов?

Герман: Мне не нужно, чтобы человек превращался в собаку. Мне нужно, чтобы в гигантской панораме один предмет блеснул... Чтобы по двери текла вода. Она не течет. Наши умеют взрывать цистерны и корабли, а вот затемнить глаза артиста, которые выдают его испуг, мгновения плохой игры, это проблема, которая преследовала меня на протяжении 45 лет работы в кинематографе.

РГ: Благородного Дона Румату в вашем фильме играет Леонид Ярмольник. Это правда, что он без гонорара у вас снимался?

Герман: Он артист другого времени, я с такими не работал. Сначала он заломил гигантские деньги, тогда я сказал — нет, нельзя артистам столько платить. И вообще ты не должен получать значительно больше, чем я. Это противоестественно. Он говорит: тогда я вообще буду сниматься бесплатно. Ну снимайся бесплатно. И он снимался, терпел года три. Потом понял, что все привыкли и подвига не замечают.

РГ: У вас были сложные отношения?

Герман: Однажды мы поссорились. Я решил, что буду снимать совершенно новаторский фильм, где все будет его глазами, а его не будет. Нашел дублера. Поснимал немножко и стало скучно. Изображение стало скучное. И как-то запал друг на друга ушел. И мы сейчас в замечательных отношениях, он недавно пригласил меня в ресторан.

Может быть, я снял дерьмовую картину. Мне скоро будет 70 лет, пора и честь знать. Но мне кажется, что Ярмольник хорошо сыграл.

РГ: Вы были среди энтузиастов, которые поддержали идею международного кинофестиваля в Санкт-Петербурге на Дворцовой площади. Что, кстати, слышно о его судьбе?

Герман: Эта идея была очень хорошей, но небольшая часть интеллигенции, как ни странно, враждебно отнеслась к этой затее, им показалось, что это покушение на святыни, которые фестиваль загадит. Я со многими переругался, в том числе с Пиотровским. Если в городе будут фестивали хорошего кино, это будет все-таки другая история. Кстати, когда идею погубили, часть из них опомнились, но было поздно.

Если Петербург хочет быть культурной столицей (и губернатор очень старается, чтобы у города были крупные проекты), то надо не бояться.

Сейчас весь город сошел с ума: строить Большой дом "Газпрома" или не строить. Позвонили мне. Послушайте, вы хоть знаете историю с Эйфелевой башней в Париже? Никто не знает. Когда-то писатели великие, среди них был Мопассан, грозили, что они покинут Францию, если построят эту гадость. А потом ходили туда обедать, чтобы ее не видеть. Ну и что? Стоит Эйфелева башня, она кому-нибудь мешает? Это вы все придумали, говорю я журналистам, писать серьезно о проблемах в городе вы не хотите, а тут вы вроде при деле. Пускай торчит. Кому мешает? Так что Питер город хороший, красивый, спокойный. Но скорее всего я вернусь в Москву.

РГ: Не только Герман снимает, но и Германа снимают. Вы провели неделю в Михайловском в компании, где известный журнал проводил фотосессию с великими современниками...

Герман: Было дико смешно. Там пасся белый конь. Для пейзажа. И я сказал, что моя мечта в другой жизни, при реинкарнации, стать белой лошадью, у которой вся работа — пастись для пейзажа. Вы не поверите, но оказалось, что ту лошадь звали Герман.

Кстати, моя фамилия переводится как "Господин Человек".

РГ: Петер Вайль написал, что однажды с вами и Светланой разговаривал о том, чем каждый занялся, если бы имел много денег. Вы стали бы неспешно что-то писать. А Светлана твердо произнесла: "Я бы за очень большие деньги наняла Лешечку, чтобы он снимал кино".

Герман: Может, и был такой разговор, не помню. Мы иногда можем преувеличивать хрестоматийные радости.

Из "Молитвы человека пожилого возраста"*

Господи, ты знаешь лучше меня, что я скоро состарюсь. Удержи меня от рокового обыкновения думать, что я обязан по любому поводу что-то сказать.

...Спаси меня от стремления вмешиваться в дела каждого, чтобы что-то улучшить. Пусть я буду размышляющим, но не занудой. Полезным, но не деспотом. Охрани меня от соблазна детально излагать бесконечные подробности. Дай мне крылья, чтобы я в немощи достигал цели. Опечатай мои уста, если я хочу повести речь о болезнях. Их становится все больше, а удовольствие без конца рассказывать о них — все слаще.

...Об одном прошу, Господи, не щади меня, когда у тебя будет случай преподать мне блистательный урок, доказав, что и я могу ошибаться.

...Если я умел бывать радушным, сбереги во мне эту способность. Право, я не собираюсь превращаться в святого: иные у них невыносимы в близком общении. Однако и люди кислого нрава — вершинные творения самого дьявола. Научи меня открывать хорошее там, где его не ждут, и распознавать неожиданные таланты в других людях.

* Эта молитва, которую читал еще отец — писатель Юрий Герман — висит над рабочим столом Алексея Германа

Досье "РГ"

Алексей Герман родился 20 июля 1938 года в Ленинграде в семье писателя Юрия Германа.

На киностудии "Ленфильм" снимал фильмы, которые по цензурным соображениям годами лежали на полках, но непременно становились классикой отечественного кино — "Проверка на дорогах", "Двадцать дней без войны", "Мой друг Иван Лапшин".

В постсоветское время снял картину "Хрусталев, машину!", которая была мало понята дома, но, по мнению знаменитого французского киножурнала Les cahiers du cinema вошла в число 50 лучших фильмов последних 50 лет.

Сейчас Алексей Герман заканчивает работу над фильмом по роману Стругацких "Трудно быть богом".

Вместе со своей женой Светланой Кармалитой — другом и ассистентом, слугой и полководцем — пишет киносценарии, которые недавно вышли отдельной книгой "Что сказал табачник с Табачной улицы".