5 сентября — день Тима Бёртона в Венеции

награды кино
Вчера стало известно, что почетный "Золотой лев" 64-го Венецианского кинофестиваля, открывающегося 29 августа, будет вручен за вклад в киноискусство 48-летнему американскому режиссеру Тиму Бартону. Комментирует МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ.

Заслуженно считаясь главным выдумщиком мирового кино, Тим Бартон напридумывал столько незабываемых образов, уморительных, немыслимых и жутких, что их с лихвой хватило бы на дюжину других режиссеров. Веселая хулиганская нечисть из "Beetlejuice" (1988). Перекошенная маска Джокера из "Бэтмена" (Batman, 1989). Несчастный "Эдвард — руки-ножницы" (Edward Scissorhands, 1990). Хихикающие инопланетяне, вырвавшие сердце у президента США, из "Марс атакует" (Mars Attacks!, 1996). Кровоточащее дерево из "Сонной лощины" (Sleepy Hollow, 1999). Тим Бартон — единственный художник конца ХХ века, создавший собственную демонологию, кропотливо населивший свой экранный мир самыми диковинными существами. И его репутация столь прочна, что ее не могут, очевидно, испортить ни бессмысленный ремейк "Планеты обезьян" (Planet of the Apes, 2001), ни какое-то бухгалтерское представление о чудесном, вдруг отравившее сказочный мир "Крупной рыбы" (The Big Fish, 2003).
Он же создал, возможно, самое трогательное в истории объяснение в любви к кинематографу. Дух кино воплотился для Тима Бартона не в мятущемся режиссере-интеллектуале, как для Федерико Феллини в "8 1/2", не в режиссере-диктаторе, пренебрегающем ради творчества любыми сантиментами, как для Анджея Вайды во "Все на продажу". А в заслуженно признанном худшим режиссером всех времен и народов Эде Вуде (Ed Wood, 1994), всю бездарность опусов которого, по версии Бартона, искупала его безграничная любовь к движущимся картинкам.
Эд Вуд для Бартона тот, кем мог бы стать и он сам. Недаром Бартон часто заявлял о своем обожании тех, кто традиционно ассоциируется с плохим кино: режиссеров Марио Бава, Роджера Кормана, Раса Мейера, актрисы Барбары Стил. Похоже, для него эти рыцари трэша — такие же причудливые и забавные существа, обитатели его личного бестиария, как человек-пингвин или женщина-кошка из фильма "Бэтмен возвращается" (Batman Returns, 1992).
Венецианский фестиваль традиционно считается самым эстетским из главных мировых кинофорумов, испытывающим слабость к авторам, столь тщательно продумывающим визуальную сторону фильмов, что они становятся почти произведениями пластических искусств. Поэтому закономерно, что второй год подряд приз "за вклад" получают режиссеры, в дипломе у которых записано: "Художник". В 2006 году это был Дэвид Линч, теперь вот Тим Бартон, обучавшийся в Калифорнийском художественном институте и начинавший кинокарьеру как художник на диснеевской студии. Оба они сказочники и визионеры. Но Дэвид Линч — угрюмый, мутный, зловещий. Тим Бартон, несмотря на то что умеет и любит пугать, добрый и жизнерадостный. Возможно, вместе они олицетворяют не только образ кино, но и образ Венеции, неплохой выбор для заслуженного кинофестиваля.