Военно-полевой обман

// Антигероическая дилогия Клинта Иствуда вышла в полупрокат
премьера кино

Нашумевшие "Письма с Иводзимы" дошли до наших экранов без предисловия — фильма "Флаги наших отцов". Только в таком виде уникальный проект Клинта Иствуда оказался приемлемым. Почему это произошло, догадывается АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.

Дело не в коммерции: ни тот ни другой фильм прокатными чемпионами не станут. Отражаясь друг в друге, они ставят каверзные вопросы: что такое военно-патриотическое кино в современном его понимании? И как получилось, что Стивен Спилберг, еще недавно создавший эталон жанра в "Спасти рядового Райана", оказался среди продюсеров совершенно нестандартной кинодилогии о битве за вулканический остров площадью 8 квадратных миль в феврале 1945-го? Нестандартность в том, что один фильм показывает сражение глазами американцев, другой целиком снят с японской точки зрения и даже на языке противника. Это такая же революция в кинодраматургии, какими стали в свое время "Расемон" Акиры Куросавы (событие подано с четырех разных точек зрения) или "Супружеская жизнь" Андре Кайятта (бракоразводная история показана глазами мужа, потом — жены). Теперь объектом субъективизации становится не частная история, а История.
Клинт Иствуд, будучи старше Стивена Спилберга на 16 лет, снял не без его поддержки кино, не уступающее "Райану" по уровню баталистики, но с гораздо более тонким балансом между патриотизмом и пацифизмом. Кино не антиамериканское (даже самым заядлым патриотам такое не пришло в голову), но отчетливо антивоенное. То ли харизма Клинта Иствуда позволяет ему то, чего бы не простили другим, то ли с переходом в новый век и с разгоранием тупиковых войн прописные истины прошлого столетия уже не кажутся абсолютными.
Первый фильм дилогии "Флаги наших отцов" посвящен механизмам военного пиара. Фальсифицированный снимок водружения американского флага над Иводзимой — только исходная точка пропагандистского шоу, собирающего тысячи людей и миллионные пожертвования правительству на завершение войны. Патриотический экстаз разыгрывается со свойственной масскульту пошлостью: пресловутое фото воспроизводится в скульптурах из папье-маше и даже в виде сливочного мороженого, политого малиновым джемом. Все это подозрительно напоминает советские проп-иконы на тему взятия Рейхстага. Разоблачительную операцию Иствуда можно было бы назвать "Враки наших отцов": смысл ее в том, что героев на самом деле не существует, а их делают потом для патриотических нужд.
Второй фильм — "Письма с Иводзимы" и подтверждает, и опровергает этот тезис. Видно, как режиссер ищет новую точку для сравнения киномифа и киноправды. Согласно мифу, Иводзиму обороняли фанатики-камикадзе, ничуть не ценившие свою жизнь, встававшие в атаку с криком "Банзай!", а зажатые в угол, ритуально резавшие себе животы. Один из таких показан в картине: воплощенный штамп нужен режиссеру, только чтобы от него оттолкнуться. На самом деле никто не хотел умирать, и об этом свидетельствуют положенные в основу картины письма солдат своим матерям и близким.
Мало того, в определенном смысле никто не хотел убивать. Руководивший обороной генерал Курибаяси (его играет статусный артист Кен Ватанабе) был некогда консулом в США, восхищался американской техникой и культурой. Но судьба поставила его во главе войска против американцев. Он сделал все что мог и проиграл с самурайским достоинством. Японскому барону Ниси, дружившему с голливудскими кинозвездами, пришлось защищать остров от врагов, в числе которых оказался его друг продюсер Сай Бартлетт. А взяв в плен молодого американца, его японские сверстники с удивлением обнаружили, что заморские гости совсем не похожи на варваров, как их учили в школе и армии.
Мерилом киноправды стал для Клинта Иствуда "гений места". Режиссер дважды посетил легендарный остров, на котором сегодня находятся только военная база и мемориал,- один раз, чтобы получить благословение японского правительства, второй — чтобы снять общую панораму (основные же съемки происходили в Исландии). "Это мощная, заряженная энергией территория,- описывает он свои впечатления от Иводзимы.- Ты видишь щели и пещеры в земле, в которой японцы за год проложили 18 миль тоннелей". Иствуда поразили такие детали, как стоящие в пещерах бутылки с виски, они были не закрыты, но некоторые почти полны. Виски было налито в память о погибших, и это стало частью ауры Иводзимы.
Впрочем, современные японцы оказались не так уж хорошо осведомлены об этой исторической битве. Молодой артист Кадзунари Ниномийя, игравший сержанта Сайго, в мирной жизни пекаря, признался: "Я знал только название острова, и это все". Иствуд не "просвещает", не "пересматривает итоги" войны, не героизирует солдат императора-солнца. Он просто открывает за узкоглазыми лицами и воинственными выкриками чувства очень молодых людей, которым ведомы и страх, и боль, и дружеская преданность, и нежные чувства.
Вопрос, почему понадобился бывший ковбой Иствуд, чтобы разбудить и заставить заговорить японский "гений места", надо, вероятно, адресовать высшим силам. А более земные могли бы прояснить, почему "Флаги наших отцов" так и не дошли в России до кинопроката.