Российское кино уже существует, но пока непонятно, зачем

Издательство "Амфора" осуществило смелый эксперимент: издало сборник рецензий на наиболее заметные российские фильмы минувшего года "Сеанс guide: российские фильмы 2006 года". (Сборник. Издательство "Амфора" Петербург 2006)

Двадцать один фильм, о каждом — две рецензии ( зачастую полярных) и подборка мнений из прессы. Выбор, ясное дело, достаточно субъективен — как фильмов, так и авторов рецензий.

На первый взгляд, идея может показаться сомнительной, а на второй — вполне продуктивной. В конце концов, какая разница, что служит отправной точкой для размышлений о жизни российского бщества и государства? Да, представление получается сложнопреломенное: читатель смотрит как бы в зеркало, отражающее другое зеркало. Но не всем же любить простое?

Итак, что же там, в кинозеркале реальности? Главное ощущение — пока еще непонятно, зачем сегодняшней России кино. Зачем оно было в ССС — это понятно. С одной стороны, идеократическое общество не может существовать без культурного оформления своих идеологем и воспевания своих героев. С другой — кино было площадкой, на которой шло слегка зашифрованное общение противников социалистического режима. Таким образом экран был во многом полем битвы идеологий, осмысления бытия, а уж от того, насколько талантливо решалась задача, зависел размер аудитории.

Нынешнее российское кино пока не знает, зачем оно. Идеологического заказа до последнего времени не было, а сами творцы, как и все общество, еще не определились в отношении к современной реальности настолько четко, чтобы вступить с ней во вполне осмысленный диалог "по большому счету". Пока есть только фрагменты разговора. Плюс попытки совместить какие-никакие смысловые посылы с эффективным зарабатыванием денег. Дело, надо заметить, гиблое. Следует либо честно признаться себе — зарабатываю деньги, либо работать на смысл. Кстати, эта половинчатость и метания российского кинематографа зафиксированы в очерках многих критиков.

Вот, например, Кирилл Алехин пишет о фильме "Жесть", который "продавали по всем правилам продукта массового спроса — как пиво или шоколадные батончики". Был рекламный удар по ТВ, глянцевые журналы заинтересовались личной жизнью актрисы Бабенко, был запущен радиохит. "Но как массовый продукт "Жесть" оказалась такой же бессмыслицей, как скажем авокадо, фаршированные лимоном и луком". "Приятные люди сняли по-своему искренний фильм и ... прогорели"

Вообще, кинематографисты, по мнению критиков, еще не чувствуют контуров аудитории и не совсем понимают, на кого работают. Стоит ли работать на современного зрителя, который "молод, инфантилен и страдает дефицитом внимания", но зато, добавим, многочислен и готов нести в кинозалы свои 100 рублей? Или же лучше работать на немногочисленный "арт-хаус", на зрителя, готового думать, которого по прикидкам тех же критиков наберется никак не больше чем на 30 залов по всей России?

Проблемы есть и с нащупыванием реальности в целом. Что такое сегодняшняя Россия? Кинематографисты пытаются ответить на этот вопрос и получают весьма различные ответы. Вот, скажем, Михаил Трофименков полагает, что "Бумер" зафиксировал состояние гражданской войны, в котором находилась Россия в 90-е годы, а "Бумер-2" — это, соответственно, солдат разгромленной армии вернулся с гражданской войны и пытается устроиться в мирной жизни. Вообще, фиксация российским кинематографом некоего постапокалипсиса — одна из красных нитей сборника. Герои уже пережили экзерсис и теперь пытаются прийти в себя и как-то устроиться в этой жизни.

Что ж, наверное, это отражает нынешнее состояние коллективного бессознательного, которое приходит в себя после потрясений минувшего десятилетия, но одновременно копит силы для новых порывов в неизвестно куда.