Мечты киномана
На Туринском кинофестивале я посетил Музей кино. Ничего сенсационного не ждал, поскольку бывал здесь раньше и хорошо знаком с идеями куратора Альберто Барберы. Но оказалось, что принципиально изменен сам подход: это больше не кунсткамера с проекционными аппаратами. Московским киноманам остается только завидовать туринцам.
В огромном пространстве "Моле Антонеллиана", одного из самых высоких зданий в Европе, первоначально предназначенного для синагоги, на нескольких этажах расположилась выставка к столетию Лукино Висконти. Эффектно увеличенные кадры со съемок "Земля дрожит" и "Леопарда" на Сицилии, "Постороннего" в Алжире, "Белых ночей" в итальянском Петербурге — Ливорно. Камера, установленная на венецианской гондоле и на крыше миланского собора, где снята незабываемая встреча Алена Делона и Анни Жирардо в "Рокко и его братьях". Массимо Джиротти, Берт Ланкастер, Роми Шнайдер, Клаудиа Кардинале, Марчелло Мастроянни, Дирк Богард, Хельмут Бергер — лучшие артисты середины XX века, которыми восхищался Лукино Висконти. И удивительным образом в этот классический мир расцвета и заката европейской культуры врываются фрагменты из "Матрицы" и "Звездного десанта" — так, воинствующе эклектично, скомпонован теперь Туринский киномузей, ставший одним из лучших в мире.
В центре огромного зала можно подниматься на прозрачном лифте, врезаясь в самый купол здания на высоте 167 м, и смотреть по дороге целый фильм, смонтированный на десятках экранов, размещенных на разных уровнях и проносящихся перед глазами. А можно возлежать внизу на кушетках и, глядя на эти же экраны, ощущать, как расширяется, а потом спрессовывается кинематографическое пространство и время, как фильмы всех эпох начинают существовать синхронно, с мобильностью мелькающих телеканалов. В клеточках электронного панно, запечатлевшего главных актеров столетней истории кинематографа, на мониторах загораются их лица, с ними можно взаимодействовать, вступать в отношения, как в компьютерной игре. Можно "войти в кадр", скажем, "Космической одиссеи" и увидеть себя рядом с героями бессмертной картины. Новейшие технологии позволяют в неожиданном ракурсе представить "скучные" архивные материалы, оживить их, наполнить актуальным смыслом.
Можно предположить, что своим обновлением Музей кино обязан финансовым потокам, пролившимся на культуру в связи с прошедшей в городе зимней Олимпиадой. Ведь и в знаменитом Египетском музее Турина, прежде напоминавшем склад мумий, теперь, раскрыв рот, стоят потрясенные школьники, видящие себя в многократном зеркальном отражении среди пирамид в компании фараонов и богинь с львиными головами. Однако дело не только в финансовых вливаниях, а прежде всего в осознании приоритетности культурных задач. Достанься Олимпиада Москве, от нее поимели бы бонусы все кто угодно, только не музеи. Что касается прошлого кинематографа — на кой нам его пропагандировать, если у нас столь замечательное настоящее: народ валом валит в кино, бюджеты фильмов зашкаливают за 10 млн евро, а частные кинотеатры растут как грибы.
Но, несмотря на кинобум, Россия остается единственной из кинодержав, где Музей кино лишен государственной поддержки и выброшен даже из того помещения, где он не был хозяином. Он никогда не имел достаточных площадей, чтобы размещать фонды и экспонаты, зато обладал несколькими кинозалами с неплохим оборудованием и сумел за несколько лет сформировать аудиторию преданных киноманов.
Сегодня в Москве киномания поставлена на колени: нерепертуарное кино, если не считать традиционного "Иллюзиона" и точек, где нашел временное убежище Музей кино, показывают на бумажной фабрике "Октябрь", в Институте Сервантеса, в кинотеатрах "Пионер" и "35 мм", в кафе и клубах. Все это замечательно, но во многих случаях хорошие фильмы крутят на плохой аппаратуре или вообще в видеопроекции. Это приемлемо в образовательных целях, но противоречит концепции, принятой во всем мире: старое кино надо смотреть обязательно на пленке и желательно в реставрированных по новым технологиям копиях, только тогда эти просмотры обретают статус культурного события. Кроме того, большинство тлеющих очагов киномании не обладают влиянием, достаточным, чтобы получать качественные кинокопии для некоммерческих показов. Фестивали же, которых немало проводится в Москве, в том числе и ММКФ, ориентированы в первую очередь на новое кино.
Вновь резкий контраст с культурной практикой такого города, как Турин. Целых три фестиваля проходят здесь под эгидой Музея кино. Главный из них помимо программ молодого кинематографа собирает ретроспективы настолько редкие и экзотичные, что становится мечтой любого киномана. Где, как не здесь, можно увидеть полного Клода Шаброля (включая его телесериалы о Фантомасе и об инспекторе Лавардене), отца "барселонской школы" Йоакина Йорда или американских маргиналов Джона Лэндиса и Джо Сарно? Московские же киноманы вынуждены довольствоваться весьма ограниченным (и многократно пересмотренным) набором отфильтрованной киноклассики: "Моя прекрасная леди", "Ромео и Джульетта", "Семейный потрет в интерьере", ну в лучшем случае "На последнем дыхании". Между тем киномузейная жизнь большого города строится по принципу: чем меньше в доступе и обиходе маргинальных фильмов, тем более маргинальным становится сам город.