Ближняя восточная душа

В Анапе продолжается юбилейный XV Открытый фестиваль кино стран СНГ и стран Балтии "Киношок". На Михаила Трофименкова неизгладимое впечатление произвели фильмы из республик Центральной Азии.

Подтверждения мифа о загадочной восточной душе, как правило, ищут в кино Тихоокеанского региона. Вы только посмотрите, умиляются критики по поводу какого-нибудь тайваньского или корейского фильма: никакой психологии, никаких лежащих на поверхности мотивировок, ни добра, ни зла, а сплошные инь и ян. На самом деле не надо залезать так далеко в желании очиститься от мотивировок и излечиться от психологии. Загадочная восточная душа совсем рядом, на бывших советских просторах.

Вот фильм живущего и работающего во Франции таджикского режиссера Джамшеда Усмонова "Чтобы попасть в рай, ты должен умереть". 20-летний Кемаль страдает от недуга, скорее ассоциирующегося с разложившимся Западом, чем с плодовитой Азией: уже несколько месяцев он не в состоянии стать полноценным мужем своей жены. С проститутками тоже ничего не получается. Нежный и застенчивый Кемаль отправляется в большой город, связывается с бандитом, становится соучастником убийства некоего барыги. Убегает в ужасе, возвращается с ружьем, убивает бандита. Без лишних слов трахает на столе девушку-работницу; окрыленный, садится на поезд, чтобы вернуться домой и осчастливить жену. Непонятно, случай ли это из жизни рассказывает режиссер или дает рецепт универсального средства от импотенции.

Точно так же загадочна интонация другого конкурсного фильма, узбекской "Родины" Зульфикара Мусакова. Человек тоже то ли лубок рисует, то ли пересказывает какие-то предания родного кишлака, то ли выполняет заказ по воспитанию узбекского патриотизма. Интригует уже аннотация: "Старый узбек, проживший в США большую часть жизни, едет в Узбекистан отомстить своему врагу". На вопрос, как старый узбек попал в США, режиссер не моргнув дает элементарный ответ. Приплыл. На лодке. Через Берингов пролив. Как, откуда? Из ГУЛАГа. Его чукча пожалел и дал крепкую лодку с запасом водки и рыбы.

"Родина" могла бы быть достаточно циничной комедией. Похождения старикана, едущего на такси в родное селение с остро заточенным топором, чтобы отрубить голову ровеснику, некогда загнавшему насмерть в лагере жену героя, выдержаны в меланхолично-абсурдистской интонации. Но параллельно с этой сюжетной линией монтируются эпизоды с советскими военнопленными в нацистском лагере, бьющимися насмерть за хлебную пайку. Но и флэшбеки, несмотря на их жестокость,- это тоже лубок, выдающий довольно причудливое представление 48-летнего режиссера об истории ХХ века.

Как бы ни относиться к генералу Власову, трудно представить, чтобы его сопровождала в поездках по лагерям военнопленных русская эсэсовка, для которой день не задался, если не убьет десяток человек. И как бы ни относиться к товарищу Берии, столь же трудно представить, чтобы начальник колымского лагеря называл зэка-власовца сынком и устраивал ему свидание с женой, распоряжаясь выделить комнату в собственном особняке и баньку протопить всласть. Может быть, одно из объяснений загадочностей восточной души заключается в том, что в России и Узбекистане рассказывают разные анекдоты. И у узбекского зрителя не вызывает спазмов предпоследняя реплика фильма, адресованная старым героем своему сыну, заправскому бизнесмену-янки: "Это твоя родина, сынок".