Культурная политика с чистого лонг-листа

Комиссия по выдвижению российского фильма на "Оскар" (в номинации "Лучший фильм на иностранном языке") объявила список из 14 претендентов, которые будут рассмотрены на ближайшем заседании послезавтра. В лонг-лист вошли почти все заметные картины года — как коммерческие, так и арт-хаусные, как "папино" кино, так и сделанное "детьми".

Список, составленный в алфавитном порядке, возглавляет чрезвычайно изысканный фильм Николая Хомерики "977" (единственный из российских, отобранный последним Каннским фестивалем), затем следуют национальные блокбастеры — "9 рота" Федора Бондарчука и "Дневной дозор" Тимура Бекмамбетова. Столь же сюрреалистично выглядит остальной список. В нем присутствуют самые радикальные фильмы года, снятые варягами из театра, — "Изображая жертву" Кирилла Серебренникова и "Эйфория" Ивана Вырыпаева. Там же — молодежный шлягер "Питер FM" Оксаны Бычковой. В списке соседствуют работы известных режиссеров ("Мне не больно" Алексея Балабанова, "Перегон" Александра Рогожкина, "Точка" Юрия Мороза) и дебютантов ("Связь" Авдотьи Смирновой).

Ясное дело: комиссия должна рассмотреть разные варианты и взвесить все обстоятельства. Однако надеяться на осознанную культурную политику в вопросе "Оскара" не особенно приходится. И вот почему. Прожив половину первого десятилетия XXI века, начинаешь оглядываться в прошлое и неизбежно пересматривать недавнюю историю. Перестроечная мысль конца 80-х окрестила поздний период советского кино застойным и малопродуктивным, и только потом на фоне "распада" 90-х эта точка зрения была в значительной степени пересмотрена. Сейчас тогдашний "распад" не выглядит таким уж страшным в атмосфере сегодняшнего "расцвета". Многие фильмы конца прошлого века стали классикой, и трагедия их только в том, что они не имели реального проката (как и многие выдающиеся киноленты советского периода, легшие на "полку").

В те же самые "упаднические" 90-е, когда цензура рынка сменила идеологическую, мы трижды лихо проскакивали в оскаровские номинации ("Утомленные солнцем" Никиты Михалкова, "Кавказский пленник" Сергея Бодрова и "Вор" Павла Чухрая), а первый из этих фильмов даже выиграл звание "Лучшего иностранного фильма" и получил заветную статуэтку. Все это волшебно кончилось, как только мы пережили дефолт, вступили в новый век и подняли до небес свою киноиндустрию.

В чем же секрет успеха национальной оскаровской стратегии? Этого в отношении России не скажет никто. Можно более или менее эффективно предугадать шансы на "Оскаре" французского или шведского, или голландского фильма. Но не русского. В первые годы существования оскаровской комиссии, когда ею руководил Элем Климов, вообще преобладал романтический подход: плевать на реальные шансы, главное, чтобы за нашего выдвиженца не было стыдно и чтобы он удовлетворял нашим собственным высокодуховным критериям. Теперь концепция вроде бы сугубо прагматическая: выдвигаются фильмы, у которых есть сильные продюсеры и желательно промоутерская поддержка за океаном. Но эффекта особого все равно нет: нам везло даже чаще, когда уповали на авось и выдвигали очевидное, не отягощая себя излишними рефлексиями.

Правда, тогда и выдвигать было что, как это ни странно звучит по отношению к "малокартинью" середины 90-х. Сегодня кинопродукции много, а очевидных "победоносных" фильмов мало — как для Канна, так и для "Оскара". Что может стать критерием и не окажется ли он опять чисто российским, внутренним?

К тому же нас путает организационная неразбериха. То мы пытаемся выдвинуть картины слишком рано, когда они еще не успели выйти в назначенные сроки в прокат, то вообще забываем об этом обязательном условии, которое не так уж трудно соблюсти, если думать загодя. Честно говоря, не понимаю, каким образом собираются успеть выпустить до 1 октября "Остров" Павла Лунгина, "Свободное плавание" Бориса Хлебникова, "Эйфорию" Ивана Вырыпаева и "Многоточие" Андрея Эшпая, разве что где-то в провинции. Все они фигурируют в оскаровском "лонг-листе", но не в сентябрьских прокатных планах, а ведь репертуар московских кинотеатров давно расписан. Непонятно тогда, почему за пределами списка оказался фильм "Граффити" Игоря Апасяна, явный кандидат в прокатные шлягеры, причем не без художественных амбиций. Единственная картина из списка, которая выпущена аккурат к дедлайну, — "Живой" Александра Велединского, но и то поздновато, чтобы успеть проследить ее общественный резонанс.

Жрецы пиара разносят нам радостную весть: "Впервые в истории отечественного кинематографа права на фильм, снятый на деньги российской компании "Система Масс-Медиа", приобретены одной их крупнейших голливудских студий Metro Goldwin Mayer для североамериканского проката. Эта сделка стала одним из главных событий завершившегося в минувшие выходные кинофестиваля в Торонто". Насчет главного события пиарщики несколько преувеличивают, но дело не в этом. Речь идет о фильме знаменитого немецкого режиссера Вернера Херцога "Спасительный рассвет", который был наполовину профинансирован кинокомпанией "Thema Production", 75% которой принадлежат "Системе Масс-Медиа". Эта англоязычная картина о пилоте ВВС США, спасающемся из плена во время вьетнамской войны, вероятно, примет участие в главной оскаровской гонке. Как и другая, "Бобби" Эмилио Эстевеса (об убийстве Роберта Кеннеди), в бюджете которой тоже есть русские деньги. Все это, конечно, радует. Хотя, наверное, национальную гордость больше потешило бы, если бы в номинацию "Лучший фильм на иностранном языке" вошла "Эйфория" или "9 рота".